— Очень увлекающийся человек, творческий.

Это творчество затянулось на добрых три часа. За это время мы реально задолбались разговаривать ни о чем.

Дошло до того, что мы с жандармом начали спорить о способах рыбалки. Как выяснилось, о спиннинге здесь и не слышали. Благо, хватило ума не бросаться непонятными словами. Я просто спросил, каким образом он ловит хищника? Ответ, честно сказать, убил, потому что прозвучал, как вопрос:

— А на фига его специально ловить? Я его забираю, если в сети попадёт. А ловить я предпочитаю красную рыбу. Я не сразу понял, что под красной рыбой он подразумевает осетровых. Сложно что-то доказать человеку, предпочитающему ловить осетров. Ему, действительно, на фиг хищник не нужен.

Эти разговоры меня реально раздраконили. Даже неожиданно для себя я затосковал. Так захотелось посидеть возле водоёма с удочкой, вспомнить трепет, присутствующий при вываживании достойной добычи. Хряпнуть стопочку под горячую уху и посидеть у костра в приятной компании. Аж сердце защемило. Благо, что эти мечты были прерваны одним из слуг, который поставил нас в известность, что (дословно) малахольный барин пришёл в себя. Поневоле пришлось засмеяться, настолько это было смешно. Когда подошли к художнику, и он продемонстрировал результаты своей работы, мы осознали, что наше ожидание не прошло даром. Когда этот гений изобразительных искусств за пару минут сложил из фрагментов сначала лицо своего начальника, а потом и деда, усидеть спокойно на месте не смог никто.

Всем вдруг захотелось увидеть лицо врага немедленно. Поэтому дружно собрались, взяли с собой казаков в охрану и поехали в жандармское управление, где и находился наш чудо-родственник. Добрались быстро и уже через полчаса я смог заглянуть в глаза своего врага.

Смотрел сейчас на человека, превратившего нашу жизнь в ад, и реально не понимал. Как можно было так опуститься за такой короткий срок?

Времени после нашего отъезда прошло всего ничего, а человека, как подменили. Дерганые движения, какой-то шальной взгляд и страшная запущенность в одежде навевали сравнение с опустившимся бомжом. Или с подошедшим к краю наркоманом. Из тех, которые за дозу не пожалеют и родную мать.

Благо, он не потерял возможность мыслить и не страдал амнезией. Художнику было хоть и очень непросто, но со своей задачей он справился. В течение часа он игрался своими бумажками и добился того, что этот генетический урод указал на получившийся портрет трясущимся пальцем и произнес:

— Это он. Очень сильно похож.

Когда мы подошли к столу, где лежало это, если можно так сказать, лицо, удивил прадед. Он каким-то удивленным голосом произнес:

— А я его знаю.

Глава 12

— А я его знаю, — произнес прадед.

— Мне тоже этот господин знаком, — как-то хищно улыбнулся жандарм.

Я, переводя взгляд с одного на другого, спросил:

— Кто это и где его найти?

— Найти несложно, — сказал прадед.

— А вот привлечь его к ответственности, не получится, — добавил жандарм.

— Это мы ещё посмотрим, — оскалился прадед.

Немного подумал и добавил:

— Прошлый раз я отступился, не стал по трупам идти. В этот раз отвечу со всей широтой души. На секунду запнулся и продолжил:

— Перешли они все границы. Нельзя такое оставлять безнаказанным.

— Великий князь будет решать, — каким-то резким голосом произнес жандарм.

— И это хорошо. Он обещал, что, если будет уверенность, даст мне картбланш на адекватный ответ. Вот и отвечу. После этих слов он так улыбнулся, что даже у меня непроизвольно пошел мороз по коже.

Непонимание о ком и о чем они ведут речь заставило меня повторить вопрос:

— Может всё-таки скажете, кто это такой, и о каком прошлом разе идёт речь?

Отвечать начал прадед, но его сразу перебил жандарм, задав вопрос:

— Вы уверены, что ему нужно это знать? Глупостей не наделает?

Прадед ответил, не задумываясь:

— Да, я уверен, ему это надо знать, и да.

Дед повернулся ко мне, как-то внимательно посмотрел в глаза и продолжил говорить:

— Этот человек из английского посольства. Кем он там работает, я не знаю, да и не важно. А что касается прошлого раза, речь идёт о покушении на меня с участием иностранных подданных. Тогда так и не смогли выяснить, какой стране принадлежали нападавшие. Как мне подсказали знающие люди, как раз англичане и помешали расследованию, как-бы невзначай, по незнанию. Сейчас у меня не осталось сомнений, кто в этом был замешан в прошлый раз.

На этом месте в рассказ вмешался жандарм:

— Фёдор Петрович, я попросил бы вас не делать скоропалительных выводов и довериться в вопросах расследования профессионалам.

Прадед как-то жутко ощерился и произнес:

— Профессионалам? Конечно, доверюсь.

После короткой паузы добавил:

— Заплечных дел.

Я, отслеживая поведение своих собеседников, обратил внимание, что жандарма от последних слов прадеда даже передернуло. Похоже, наш патриарх не слабо где-то отметился с этими профессионалами заплечных дел. Надо будет спросить, при случае.

Домой вернулись поздно ночью, и несмотря на множество накопившихся у меня вопросов и желание поговорить, разошлись по своим комнатам, отложив все на завтра.

Лежа в постели и анализируя этот длинный день, я задумался о простой вещи. Мир другой, а порядки те же. Как там, англичанка гадила при первой возможности и творила, что хотела, поступая, если это выгодно, беспринципно, используя любые средства, так и здесь. Все тоже самое. Противостоять этой напасти можно, только отвечая точно так же. Но это вариант подходит для государства с его службами и организациями. Простому смертному тягаться с подобным можно, если иметь вес не хуже, чем у какого-нибудь Рокфеллера вместе с Ротшильдом. И то не факт, что вывезешь. В любом случае без толковой эффективной команды в таких играх делать нечего. А чтобы такая команда появилась, да ещё и эффективная, нужны большие деньги.

С этой мыслью заснул. Спал без каких-либо сновидений до самого утра.

В этот раз я проснулся сам, в прекрасном настроении, и точно зная, что делать и с чего начинать. Не знаю, то ли подсознание во сне продолжало работать, то ли мысли перед сном оказали свое влияние, но в голове у меня сам собой сформировался план действий не на короткий промежуток времени, как это бывает зачастую, а на долгие годы вперед, если не на всю жизнь.

Я растолкал спящего брата и погнал его на зарядку.

В зале в этот раз никого не было, поэтому разминались вдвоём.