Еще на подходе, храмовник вытянул в сторону альгемарца меч и сформировал стрелу света долженствующую пробить альгемарца насквозь, решив вложить в этот сокрушительный удар всю свою мощь. Северянин в последний момент прикрылся щитом и от засиявшего зеркальными переливами круга полетели в обратную сторону яркие снопы света и искр ослепляя самого храмовника вынужденного срочно зажмуриться, что бы уберечь зрение. А в следующее мгновение, какое то наитие, заставило верного слугу Господа срочно присесть прикрывшись щитом и вовремя, по броне щита проскрежетала сталь отбрасывая тот в сторону и храмовник торопливо перекатился, не став искушать судьбу, хоть это и было позорным поступком успев почувствовать, как совсем рядом прошелестел разрезаемый воздух.

Де Таркедо едва успел удивиться и вскочить на ноги, как снова был атакован. Удары сыпались на него с такой скоростью и силой, что он едва успевал прикрываться щитом от которого начали разлетаться во все стороны куски. Его попытки контратаковать неизменно попадали на щит северянина не дававшего ни мгновения, что бы разорвать дистанцию и попытаться изменить рисунок боя. Де Таркедо даже не удавалось скастовать никакого стоящего заклинания, всё внимание было сконцентрировано исключительно на защите. Такого напора, скорости и силы, ему встречать еще не доводилось, если не считать пары сшибок с теми, кого можно было считать орками. Вот уж на что были неудобные противники. Сильные, умелые, быстрые! Одолеть таких было настоящей проблемой. Ему, к слову, это так ни разу и не удалось, едва только сумел разойтись оба раза без серьезного ущерба для себя, но и только, так и не сумев записать себе никаких достижений. Неужели, это один из них? Пришла запоздалая и заставившая его всерьез испугаться, мысль.

В том, что паладин был всерьез напуган, он бы ни за что не признался и самому себе, но серьезную опаску в отношении сильно недооцененного противника заимел. Каким то чудом, улучив мгновение, он сумел бросить себе и противнику под ноги сияние истинного света и разорвать дистанцию.

Противник покрутил головой быстро моргая и с улыбкой посмотрел на де Торкедо. Несмотря на то, что грудь северянина часто вздымалась прогоняя массы воздуха через легкие, тот вовсе не выглядел усталым. А вот его улыбка, совсем не понравилась паладину. Это не была улыбка слабого, так скорее смотрит хищник, откоторого по какой то случайности увернулась добыча, но он уверен, что она никуда от него не уйдет.

Северянин не торопился начинать новую атаку чего то выжидая, а возможно, просто приводя в норму дыхание. Бешеная атака, не могла даться ему просто. Храмовник и сам чувствовал, что едва выдержал заданный ему темп, а он еще считал себя невероятно быстрым! Глянув на щит, он с удивлением обнаружил, в какие лохмотья превратилась его фронтальная часть, а ведь она была окована сплошным металлическим листом! Теперь же, там зияли сплошные полосы сквозных прорезей и отсутствовали отдельные куски металла. На щите же северянина было всего несколько вмятин и легких царапин от его меча, а скимитар альгемарца, несмотря на безжалостную рубку по металлу, даже не получил зазубрин, чего бы следовало ожидать.

— Желаете продолжить, или признаете свою неправоту, паладин? — мило улыбаясь вопросил северянин.

Де Торкедо заскрежетал зубами от столь наглого предположения. Уже не будучи уверенным в своей победе, он тем не менее не мог отказаться от продолжения поединка не рискуя потерей чести, а то и своего положения в Ордене. Сжав зубы от ненависти, он снова пошел в атаку, только в этот раз, не стал благоразумно сближаться, а решил положиться на магию, в которой у него было явное превосходство. Надолго, северянина не должно было хватить, главное, не дать тому навязать ближний бой. В этом случае, де Торкедо, уже не поставил бы на себя, будь он сторонним наблюдателем и доведись ему делать ставки. Как оказалось, звание паладина, не давало ему никаких преимуществ над противником. Тот ничем не уступал ему, если не сказать больше. Как такое могло случиться, было не понятно, но поделать с этим, уже было ничего нельзя.

Скастовав Адскую жаровню, паладин бросил её в северянина одновременно отступая назад и вовремя, северянин уловив чужую магию мгновенно рванул вперед выходя из зоны поражения и сам нанес неожиданный удар магией. Твердый, слежавшийся песок арены под ногами паладина неожиданно стал очень вязким заставляя ноги проваливаться в него едва не по колено, ниже, просто был камень. Одновременно, резист паладина к враждебной магии, заставлял песок возвращать себе прежнее физическое состояние, твердея на глазах и сковывая ноги, пусть и не фатально, но достаточно, чтобы противник смог настигнуть и обрушить на него новый град ударов от которого было крайне трудно увернуться. Оставалось только закрываться щитом, а иногда и парировать мечом, почти не имея возможности для контратак, настолько быстро и искусно противник наносил удары быстро меняя направления и место измочаливая щит. А когда де Торкедо подумал что уже приспособился и поймал рисунок атаки врага, тот неожиданно двинул его своим щитом сбивая с ног. А через мгновение, по ногам прилетел сильный режущий удар, который оказалось нечем прикрыть. Поножи не выдержали и храмовник почувствовал сильную боль, как будто бы ему перерубили кость, что так и было. Это был конец, но паладин не собирался так просто сдаваться ударив всем что у него было, на пределе сил послав в противника огненное сияние чистой маны — простое и быстрое плетение, которое он только и успевал скастовать. Это был не разовый удар, а постоянное давление огненной стихии насколько хватало сил и маны у мага. Примитивно, расточительно, но вместе с тем довольно действенно. Правда только, если маг намного слабее, или надо выиграть время. Ни то ни другое, к данному случаю не относилось.

Привычно приняв враждебную магию на зеркало щита, северянин щитом же отбил в сторону кастующую руку с мечом и пробив остатки щита паладина, пригвоздил своим скимитаром того ударом в плечо к песку. Ни щит, ни кольчуга не смогли сдержать острие его клинка. Бой был закончен!

[Велеслав]

Легкие просто разрывались от недостатка кислорода, грудь ходила ходуном, а пот лил градом заливая глаза. Хотелось немедленно сбросить с себя тяжелый груз напяленного на себя железа раскаленного словно только что из печи и вздохнуть полной грудью, не стесненной никакими преградами. Голова гудела от напряжения, но вместе с тем, душу наполняла непередаваемая радость от случившегося. Я победил, одолел более сильного противника и это, оказалось не так уж и запредельно сложно, как я ожидал.