– А чем вас не устраивает Старый? – вопросом на вопрос ответил Ерохин.

– Лично меня устраивает, – ответил Черкасов, глядя в свои записи. – Но у него были новички, то есть люди непроверенные… Не было ли так спланировано заранее, чтобы из-за неопытности новичков провалить задание?

– То есть вы хотите сказать, – начал Ерохин, – что тот, кто назначал на задание группу…

– Да, Сергей Иванович, – кивнул Черкасов. – Именно это я и хочу сказать.

Ерохин казался растерянным.

– Вообще, мы назначали на задание группу втроем.

– То есть коллегиально, – уточнил Черкасов.

– Можно и так сказать.

– Будьте добры, назовите ваших помощников.

– Майор Величко, опытнейший оперативник, и аналитик, майор Савельев, – сообщил неприятным голосом Ерохин. – Но это проверенные надежные люди, и я не думаю, полковник, что кто-либо из них способен на предательство.

– Помнится мне, Сергей Иванович, то же самое вы говорили во время последней проверки, – чуть заметно усмехаясь, сказал Черкасов.

Ерохин хотел возразить – и сник.

– Да, – тихо сказал он. – Но тогда были факты…

Полковник Дроздов снова кашлянул, и Ерохин с Черкасовым переключили внимание на него.

– Честно говоря, – сказал Дроздов, – у меня большое подозрение вызывает фигура Янсена.

– А в чем дело? – спросил генерал.

– Что он просто изобретатель, решивший подзаработать на своем изобретении? Невинная, так сказать, овечка?

– По нашим данным выходит, что так, – ответил Ерохин.

– И он никак не связан с террористическими кругами?

– Наш источник ничего об этом не сообщил.

Дроздов покрутил головой.

– Как-то уж слишком безобидно он выглядит. Хотя занимается такими разработками… Это ведь не новый двигатель для мопеда выдумывать.

– Что вы хотите сказать, Павел Дмитриевич? – заинтересовался Ерохин.

– То и хочу, Сергей Иванович, – продолжил Дроздов, – что для тех изысканий, которые он проводил, ему нужно было серьезнейшее прикрытие. Да и финансирование соответствующее. Понятно, что на легальном уровне ему не позволили бы этим заниматься. Значит, он работал тайно. Но в мире нет ничего тайного, особенно при наличии заинтересованных организаций…

– То есть вы полагаете, что Янсен мог выступать не от себя лично, а от какой-то организации, с которой он заключил договор о сотрудничестве? – все более увлекаясь этой мыслью, спросил Ерохин.

– Почему бы нет? – ответил Дроздов. – И, мне кажется, вся дальнейшая комбинация вполне могла быть разыграна теми, кто за ним стоит.

– Все это домыслы, не более, – вмешался Черкасов. – Вы пытаетесь уйти от проблемы, Павел Дмитриевич. Не столь важно, с кем был связан Янсен. А важно следующее: в нашем отделе работает крот, и пока мы его не выявим, надеяться на успешный исход операции невозможно.

Ерохин, загоревшись было, снова погас.

– Да, – пробормотал он, – это верно.

Дроздов покосился на особиста, но ничего не сказал. Черкасов меж тем делал быстрые пометки в своем блокноте, как будто решая шахматную задачу.

– Я думаю, – напористо заговорил он, – надо провести обычную в таких случаях комбинацию. Мы дадим оперативным офицерам одну и ту же информацию, изменив в каждом случае исходные данные. И таким образом попытаемся вычислить того, кто работает налево…

– Не уверен, что это сработает, – проворчал Дроздов.

– Но надо что-то делать, Павел Дмитриевич! – возразил Черкасов. – Не можем же мы сидеть сложа руки.

– Не можем, – вздохнул Дроздов. – Хотя мне кажется, мы не там собираемся искать…

– Как это все мерзко! – вырвалось вдруг у Ерохина.

– А что делать, Сергей Иванович? – улыбнулся Черкасов. – Это жизнь.

– Не доверять собственным сотрудникам, – покачал головой генерал. – Вот же поганство.

– Никак не привыкнете? – продолжал улыбаться Черкасов.

– Никогда не привыкну! – запальчиво поправил Ерохин.

В это время послышался стук в дверь.

– Войдите! – крикнул Ерохин.

Вошел капитал Сердечный, помощник Черкасова, узкий, вкрадчивый, точный, как автомат, офицер.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться к товарищу полковнику!

– Разрешаю, – кивнул Ерохин.

Откинувшись на спинку кресла, он вроде бы без интереса пронаблюдал за тем, как Сердечный положил перед Черкасовым какой-то список. Но глаза его были остро прищурены, и чувствовалось, что ему не терпится узнать, с чем же пожаловал помощник особиста.

Черкасов, едва заглянув в список, возбужденно поднял голову.

– Это проверено? – стальным голосом спросил он.

– Так точно, – кивнул Сердечный. – Дважды.

– Свободен, – бросил Черкасов.

Едва капитан Сердечный вышел, он вскочил и по столу, как шахматную фигуру, передвинул список к Ерохину.

– Читайте, товарищ генерал!

Ерохин, сдерживая нетерпение, взял список, начал было его внимательно просматривать – и тут же листок дрогнул в его пальцах.

– Что за черт!

– Я же говорил, – почтительно, но твердо заметил Черкасов.

– Что там, Сергей Иванович? – спросил Дроздов.

Ерохин молча передал ему бумагу. Дроздов быстро ознакомился с содержанием, покивал каким-то своим мыслям, положил бумагу на стол.

– Майор Величко… – проговорил он.

Ерохин сидел с хмурым лицом, ни на кого не смотрел, катал желваки под кожей.

– Что будем делать, товарищ генерал? – спросил официальным тоном Черкасов.

Ерохин быстро посмотрел на него, дернул углом рта.

– Думаю, – продолжил Черкасов, – тянуть тут незачем. Факт, как говорится, налицо. Следует как можно быстрее допросить Величко – только так мы сможем ввести коррективы в нашу игру.

– Согласен, – проворчал Дроздов.

Его лицо, как обычно, выражало немногое. Но и на нем, как на лице Ерохина, застыло выражение если не растерянности, то какой-то едва уловимой брезгливости.

– Делайте, что должно, – кивнул Ерохин.

Черкасов вышел в приемную, отдал приказ, вернулся. Бумагу, лежащую на столе, он придвинул к себе, сунул под локоть.

Через три минуты в кабинет вошел майор Величко.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входи, – проскрипел каким-то не своим голосом Ерохин.

Величко, несколько удивленно поглядев на него, вошел и остановился возле стола. Сесть ему никто не предложил, и он, ни о чем не догадываясь, молча ждал приказаний.