Есть, вылез. Две секунды, отдышаться, и вперед. Секундомер Катарины не дремлет.

Я поднялся, сделал пару шагов.

И вновь был сбит мешком, просто и незамысловато. Теперь я смотрел себе под ноги, а он, гад, прилетел сбоку. Противоположного от того, где прятался в прошлый раз.

А с трехметровой высоты падать больнее, чем с двухметровой!

Когда я, ахая и охая, прихрамывая, вышел назад по зеленой полосе, весь «тренерский штаб» был в сборе. И «Первая», и «Вторая», и Катарина улыбались, душа веселый смех. И я их понимал.

– Хуанито, – взяла за всех слово «Вторая», – твоя ошибка в том, что ты теоретик. А мы, – она обвела рукой вокруг, – все мы здесь практики. Ты привык – надо бежать, ты бежишь, надо лезть, лезешь, и не обращаешь больше внимания ни на что. А в реальной жизни, в реальном бою, опасность может нагрянуть откуда угодно, с любой стороны. И если ты ее не успеешь оценить и среагировать, станешь трупом. Понимаешь, к чему я?

Я понимал. Экстремалы! Угораздило же меня связаться именно с корпусом?

Но с другой стороны, где на планете еще есть такая школа? Да, сурово. Зато действенно.

– А нам не нужны трупы, – закончила она. – Мы лучше порекомендуем не брать тебя, если ты не способен оценивать угрозу, и будем точно уверены, что тебя не убьют в первой же операции.

Я снял шлем, вдыхая полной грудью.

– Сеньора, я способен оценивать угрозу. У меня нет практики, но у меня получится. Дайте еще шансы. Не один, не два – я не знаю сколько, но я смогу!

Они усмехнулись, все втроем, довольно. Они своей цели достигли. «Вторая» лаконично указала мне на провал дорожки и секундомер в руке.

– Прошу.

Вот так здесь берут на «слабо». Легко и не мудрствуя.

* * *

Теперь появился первый мешок. Я упал на лесенку, чуть не скатившись вниз, но пропустил его перед собой. Затем, не вставая, рывком проскочил мимо, хватаясь обеими руками за балки, чтобы не упасть при приземлении. Встать, подъем! Страна зовет! Та же самая деталь опоры хрустнула, я вновь повис, но на сей раз двумя руками, сгруппировавшись, потому быстро вполз назад и продолжил движение. Второй мешок не полетел. Видно, его полет отменили с пульта – для элемента неожиданности.

«Господи, я прошел всего три преграды, за три попытки, а вымотался, как не знаю кто. И эта дорожка – первая???» – поразила меня мысль на бегу.

Мешки до конца лестницы летали дважды. Оба раза я увернулся, и оба раза чудом. Шел медленно, постоянно зыркая по сторонам и глядя под ноги, только потому успевал реагировать. Плевать на время, пока моя задача – тупо дойти.

Дальше шла стена. Разбега не было, пришлось перелезать так. Вроде простая преграда, ничего особенного, но после того, как я перекинул тело…

…Вновь оказался внизу, упав с высоты лицом вниз. За стеной зиял обрыв шириной метра два. Его надо было перепрыгивать, что нетрудно, если есть разбег. Но с разбегом как раз напряженка.

Сеньоры тренеры уже не улыбались. Беседовали о чем-то своем, абстрактном, равнодушно косясь на меня, словно мы вообще в разных пространствах. Лишь «Вторая» знаком показала, не вставая с места, что включает секундомер.

Так мое обучение поставили на поток. Щелчок секундомера – Шимановский бежит. Преодолевает две-три преграды, падает, возвращается по зеленой дорожке, и тут же, не отвлекаясь, новый щелчок секундомера. Автоматика!

Я все же преодолел первую полосу. Раза с тысячного. Дважды дорожку тасовали, давая мне несколько минут отдыха. Изменение конфигурации трассы – одна из функций программы. Система автоматически конструирует ее из модулей в произвольном порядке генератором случайных чисел. Иными словами, все мои препятствия – отдельные модули, и, в соответствии с заложенными данными об уровне сложности, программа самостоятельно творит полосу. Поэтому ни испытуемые, ни тренеры не знают, что там есть на каком этапе.

Классная штуковина. И должно быть, невероятно дорогая. Я слышал про них, их не так много на всю страну. У Олимпийского комитета есть несколько, пара-тройка в армии, в лагерях подготовки новобранцев, да в спецвойсках для тренировки бойцов высокого класса. У спецназа дорожки сложнее, чем у новобранцев. Еще у спецслужб должны быть, как же без них. Их-то кадры обязаны иметь лучшую подготовку, самую лучшую! Но тот факт, что дорожка у корпуса не одна, а пятнадцать, не выходил у меня из головы. Я просто физически не мог осознать, сколько стоит эта махина в подвале дворца. По словам Катарины, протяженность некоторых достигает нескольких километров.

Нет, лучше об этом не думать!

Естественно, в пять минут на дорожке я не уложился. И даже в десять не уложился. Четверть часа, не меньше. При норме в три с половиной минуты. Норме для ИХ новобранцев. Мне осталось только вздыхать и тащить свое разбитое тело в каптерку, сдавать скафандр.

Я был не просто в синяках, а одним большим сплошным синяком, расползшимся по всей поверхности тела. Сколько раз за сегодня падал с высоты? Сколько раз меня огревали тяжелым, килограммов на сто, предметом? Сколько приходилось прыгать, приземляясь то на пузо, то вообще на шлем? Не счесть. Как завтра встану и, более того, продолжу тренировки, не имею ни малейшего понятия.

Смог. Через силу и боль, стиснув зубы. Все меньше и меньше нравилась идея идти в корпус, я проклял день, когда принял то решение. Они – жестокие стервы, убийцы. Единственный критерий, по которому судят, – эффективность. Выполнил(а) задание – молодец. Не выполнил(а) – неуд. С последствиями. Если выживешь. Шаг влево, шаг вправо – удар в лицо со всей силы. Чтобы не расслаблялись, салажье! Сорвешься, сделаешь что-то не так – adios. Навсегда adios, навечно. Прав был Хуан Карлос, древняя Спарта отдыхает.

Но пока я не дошел до той кондиции, когда хочется все бросить, развернуться и уйти. Это для меня стало делом принципа. Выдержу ли? Сдюжу? Я уйду, если не понравится, до приезда королевы время есть. Немного, но еще осталось. А до того момента оторвусь по полной программе. Тем более ходят слухи, что ее величество задержится, что-то там, на Земле, идет не так, какая-то фигня в большой политике. То ли на нас напасть хотят, то ли, наоборот, мы на кого-то, но каждый день сети пестрят заявлениями разных земных лидеров по поводу такой нехорошей Венеры, с брызгом слюной и сотрясанием конечностей в воздухе. Что ж, хотят повоевать – пусть попробуют, мы с удовольствием будем ждать их в гости. Чаю с плюшками, ракетами и излучателями у нас на всех припасено.

Не о том я. Ее величеству сейчас не до меня, а значит, будет намного больше времени на раздумья.

Я занимался всю свою жизнь, лет с десяти. Если не тем, так другим, но постоянно держал себя в форме. А в последней школе единоборств вообще превзошел собственные ожидания. Пришлось попотеть, очень сильно, на износ поработать, но шестое место на первенстве планеты среди юниоров два года назад и четвертое год назад. Это много!