стану, — начал он, — мы, все таки, не в церкви и не на празднике. Я вам, остолопы, скажу лишь вот что: детство кончилось. Придя к нам, вы полностью понимаете на что идете. Прикажу убить — должны убить. Прикажу своровать последнюю монетку у старухи — должны своровать. Прикажу отправить в тюрьму родную мать — отправите. С этого момента вашей семьей станет гильдия и нет ничего дороже вашего брата по черному одеянию, одеянию Ночи. А это значит, что вы не должны враждовать между собой, убивать или наносить хоть какие-то увечья. Рана брата — ваша рана. Надеюсь, что это понятно. Добро пожаловать в Ночь.

Из темноты тихо вышли пять местных жрецов — по одному на рекрута. Передвигались они тихо и незаметно, от чего оборотень рыкнул на тех с испуга, но обмретры недовольно посмотрели на собрата, а дейтресс попыталась прошептать что-то успокаивающее. Их как раз перебили, не дав никому договорить. Словно тени, жрецы встали очень близко к новичкам. Лиц не было. Вместо них Айра заметила кромешную пустоту, самую черную из всех, что могла когда-либо видеть. От них веяло холодом и страхом. Она невольно поежилась, но цепкие холодные руки вцепились в ее плечи. Даже через перчатки она чувствовала костлявость пальцев жреца. Сердце бешено заколотилось от страха. Девушке показалось, что ее сейчас хотят убить и явно не самым приятным способом. Вместо этого костлявые пальцы спустились ниже, ухватив эльфийку сначала за локти, а потом за кисти рук. Вцепившись в Айру, жрец не собирался более отпускать ее. Девушка постаралась высвободиться, но все было тщетно.

— Смотрите прямо на них, — прокричал старик, — смотрите и пытайтесь отыскать в них себя же. Смотрите, и пытайтесь отдаться тьме без остатка. Да поможет вам в этом сама Ночь.

Айра действительно пыталась смотреть в темноту, где, по ее мнению, должно было быть лицо жреца. Но каждый раз, ка кона поднимала на него глаза — ей хотелось опустить их вновь. Она не сможет, не сможет, не сможет! Отчего-то было страшно. Жутковато. Противно. Сзади ее резко и болезненно схватили за плечи и встряхнули.

— Смотри на него, треклятая девка! — послышался голос Джеба. — Смотри же, Великие тебя раздери!

Айра вновь постаралась поднять на жреца глаза, но ей не дали в этот раз опустить лицо. Вор крепко схватил девушку за подбородок и заставил смотреть в темноту Ночи. Нечто шипящее, холодное и потустороннее заговорило с ней. Голос эхом отзывался у эльфийки в голове.

— Я начало. Я конец. Я пришёл, чтобы исполнить не волю свою, но волю того, кто послал меня. Прими же Ночь, прими же свет Звезд ярчайших, что горят для исполнения воли его.

— Мы обращаемся в первую очередь к тем, кто в душе презирает собственные желания и не желает служить ни королю, ни к кому-либо еще. К тому, кто желает носить доспехи послушания Ночных, — услышала она троекратный голос.

Голова раскалывалась. С каждым сказанным словом жреца она болела все сильнее и сильнее и девушке казалось, что еще немного — еще совсем чу-чуть! — и она не сможет это более терпеть.

— Успокойся, дитя, — произнес Отец, подходя к Айре.

Он положил свою тяжелую мозолистую ладонь на ее хрупкое плечо, от чего эльфийка невольно вздрогнула. Его тихий голос казался в этом хаосе странным и до ужаса… громким. Голова гудела, крики нарастали, а чужой голос все время твердил: "Я — начало, я — конец".

— Тшш, сначала помолись Богине, нашей горячо любимой Мх'Вилатте, — тихо произнес голос. — Джеб, помоги ей помолиться. Наша дочь заплутала.

Сердце было готово вырваться из груди. Оно бешено билось, отбивая ужасный ритм в ушах. Старик отошел, убрав свою ладонь и страх только усилился. Айра не могла оторвать взгляд от темноты, что смотрела прямо на нее. Хотела, но не могла. Джеб аккуратно взял ее за локоть и произнес почти у самого уха:

— Повторяй за мной.

Айра слабо кивнула.

— Mrahet ol Vilatte, — зашептал вор, а следом за ним и девушка, — mrahet ol ghol. Ughost turna le suotter.

Эльфийке казались эти слова вечностью. Она не понимала их смысл и, пожалуй, не хотела понимать. Все, что она смогла разобрать, это "mrahet ol Vilatte", или кратко — Мх'Виллатте, Богиня Ночи. Девушка лишь поняла, что это древнее наречие. Ныне на этом языке не говорят, он — мертвый. На нем лишь читают заклинания, иногда читаются молитвы, но уже гораздо, гораздо реже. Почему обычные воры так сильно почитают Богиню Ночи и откуда они знают древнее наречие — Айра не знала. Когда-нибудь она обязательно спросит об этом кого-нибудь, но сейчас…

Сейчас ей хотелось бежать. Бежать без оглядки. Вот только ее держала темнота, называемая Жрецом, и Джеб, называемый вором. От нелепой молитвы мысли действительно улетели куда-то вдаль и Айра как-то позабыла о страхе. Коленки перестали дрожать, стук сердца по-немногу успокоился и девушка вдруг поняла, что голос, который гудел у нее в голове все это время, стих. Она перестала повторять за Джебом странные слова и замерла. Эльфийка подняла голову. На удивление, она могла спокойно двигаться, а Жрец более не пугал ее. Вокруг воцарилась безмолвная тишина. Айра посмотрела вновь в темноту капюшона, затем на Джеба и поняла, что время вокруг нее будто остановилось. Присутствующие замерли, Джеб застыл, стоя рядом с девушкой. Его рот вытянулся, словно он остановился на полу-слове. Старик, расхаживающийся до этого по залу, также замер. Его нога повисла в воздухе, не закончив шаг. В темноте, у разрушенной стены, Айра приметила неестественную тень. Прищурив глаза, она различала еле-еле заметные очертания эльфов: высокой девушки и тонкого молодого юноши. Рядом была неприглядная тень карлика. Айра аккуратно освободилась из рук Жреца, мягко убрала ладонь Джеба и медленно двинулась к теням. Она сначала было решила, что ей показалось, но подойдя ближе убедилась, что нет. Девушка действительно видела очертания наблюдателей.

— Тьфу ты, — выплюнула та, — таки наблюдали за нами.

Она провела ладонью над "лицом" теней, — все таки девушка не знала точно, где их лица, — да убедилась, что время замерло. Этот факт должен был напугать ее до смерти, но Айра отчего-то была спокойна. Наоборот, в ней прогрызалось сильное любопытство. Ей хотелось разглядывать зал, новичков, Джеба, старика. Девушка облазила каждый пыльный уголок, пока ей наконец не наскучило.

Как долго это будет длиться? Вдруг она уснула, пока повторяла за парнем и сейчас всё это ей только снится? Проснется с утра в своей комнатушке, а над ней будут потешаться, мол, уснула за проведением посвящения. Потом не