Она все шла и шла, пошатываясь из стороны в сторону, так и не находя выхода из подземелья.

— Я же здесь умру от голода и жажды! — ужаснулась Анюта, не думая о том, что ела и пила совсем недавно и до смерти ей еще далеко.

Словно для успокоения души она тут же наткнулась на стеклянные бутылки, уложенные штабелями, словно стеклянные соты. Было понятно, что кто-то использует подвал для его истинного назначения, для складирования вина.

«Слава богу, от жажды я не умру. Интересно, вино заменит воду? Или мне сесть и ждать, когда хозяева придут за бутылочкой? Что, если здесь держат выдержанное вино? Лет этак пять? Когда они придут, я уже буду скелетом… Черт! Меня съедят крысы! А кто заберет бедную свекровь из больницы?» — размышляла Аня, опускаясь на плотно утрамбованный земляной пол и вытаскивая за горлышко из штабеля бутылку.

Аня не видела в темноте, как они крепятся в стеллаже, поэтому не могла предвидеть, что, вытащив одну бутылку из середины конструкции, она обвалит все сооружение. Грохот разбивающегося тяжелого стекла был сопоставим с эффектом разорвавшейся бомбы, но Анна этого не услышала. От нескольких ударов по голове бутылками она благополучно потеряла сознание, упав на стеклянные осколки, и текущее рекой вино пролилось на ее винтажный наряд.

Эрвин в темном костюме и белой рубашке с высоко поднятым воротником, на который красиво падали темные волосы, напоминал модель из дорогого гламурного журнала. Гостей в трактире Ламаров собиралось всегда предостаточно, а уж на праздник молодого вина тем более. Многие пришли пешком целыми семьями в нарядных костюмах, а некоторые даже в национальной одежде. Все проходило очень чинно. Люди подходили к хозяевам, то есть к Эрвину и Ариадне, говорили им массу комплиментов, здоровались, мило болтали о важных новостях и проходили за столы с традиционным австрийским угощением. Посреди зала уже стояла на импровизированном постаменте бочка с молодым вином, увитая виноградной лозой. Она и была королевой праздника, ей было предоставлено почетное место. К местным жителям присоединилась толпа туристов из соседней Германии. Молоденькие девушки оторопело смотрели на Эрвина, шепча и хихикая. Было понятно, что этот красавчик произвел на них большое впечатление. Сам Эрвин стоял совершенно отрешенный и погруженный в свои мысли. Он поминутно оборачивался и рассматривал вновь прибывших людей, выдавливал из себя улыбку и рассеянно отвечал на вопросы.

Ариадна, наоборот, искрилась, как бокал с дорогим шампанским.

— Эрвин, приди в себя, — прошептала она сквозь зубы, — спустись на землю. Анны нет, но вообще-то она обещала быть. Не понимаю, где она до сих пор пропадает…

— Я звонил домой, ее там тоже нет, — ответил Эрвин.

— Прости, дорогой, но ждать ее я больше не могу, пора начинать праздник без твоей «невесты».

— Конечно, бабушка, гости не могут ждать, это неэтично. — Эрвин пожал руку представительному господину и попутно поцеловал руку его супруге.

— Не грусти, надеюсь, она еще придет, — подбодрила его Ариадна и дала сигнал к началу праздника.

Гости зааплодировали и зашумели. Шеф-повар под общий гул выбил пробку из бочки и принялся разливать вино по кувшинам. Молодые девушки, специально нанятые для праздника в большем количестве, чем обычно, проворно разносили кувшины по столам, сверкая улыбками. Началась дегустация, вино в буквальном смысле лилось рекой. Если обычно за угощение люди платили, то в этот день вино пили абсолютно бесплатно. Со всех сторон сыпались поздравления и комплименты в адрес хозяев. Ариадна светилась от удовольствия, ведь речь шла о ее детище. Они-то с внуком не сомневались, что их вино понравится, они вкладывали в него всю душу.

Незаметно в зал вошли музыканты: скрипачи, аккордеонисты и гитаристы — и принялись развлекать гостей. Одна мелодия сменяла другую. Некоторые посетители осмелели и даже вышли в центр зала танцевать. К Эрвину подошла Инга в воздушном платье персикового цвета и с ниткой жемчуга на шее, небрежно завязанной спереди крупным узлом.

— Эрвин, можно с тобой потанцевать?

— Конечно, Инга, идем. — Кажется, впервые за весь вечер он улыбнулся и повел партнершу в центр зала.

Инга прижалась к нему всем телом.

— Я очень рада, что мы с тобой снова встретились…

— Я тоже рад, — вежливо ответил он без особой радости.

— Эрвин, я очень изменилась?

— Ты превратилась в красивую взрослую девушку, хотя всегда была красивой и смышленой.

— Ты мне всегда нравился, — ответила Инга, поднимая на него свои прелестные глаза.

— Ты тоже мне нравишься, как друг, — ответил Эрвин, пялясь на входную дверь.

— Друг? — переспросила она разочарованно. — Я же тебе почти в любви признаюсь…

— Не надо, Инга. Мы добрые соседи и друзья. — Он чувствовал себя не в своей тарелке.

— Но у тебя сейчас нет невесты, нет девушки. Аня оказалась… не будем говорить об этом…

— Не стоит, — согласился Эрвин, — но это не означает, Инга, что я буду играть в любовь с тобой. Прости, соседка.

— Прекрати называть меня соседкой! — взвилась Инга и тут же снова прильнула к груди Эрвина. — Прости, дай мне хоть один шанс!

— Шанс для чего? — прожег ее своими темными глазами Ламар. — Для того, чтобы обмануть тебя? Я оставлю все как есть.

У Инги от напряжения разболелась голова. Она не знала, каким образом соблазнить этого мужчину, больше похожего на глыбу льда.

— А кого ты все время высматриваешь?

— Это так заметно? — усмехнулся Эрвин.

— Очень заметно, — подтвердила она, — что, ждешь новую липовую невесту? Почему я не подхожу на эту роль? — продолжала Инга гнуть свою линию.

— Я думал, что ты все поняла, — ответил Эрвин совершенно холодным тоном.

— А ты жестокий.

— Я справедливый, — поправил он ее и отвел на место. Потом поднял тост за бабушку, за ее труд и сердце, отданное виноделию.

Ариадна растрогалась, прослезилась и, пригубив вина, подошла к внуку.

— Эрвин, не переживай… я сама удивлена, что Анна не пришла. Может, она струсила?

— Она не из трусливых… Очень заметно, что я все время о ней думаю? — запаниковал Эрвин.

— Ну, меня-то не проведешь, я столько лет тебя знаю! — подтолкнула внука локтем Ариадна. — А ведь правда Анна — очень смелая и решительная женщина, и, если она не пришла, это о чем-то говорит. Но ты не отчаивайся, а то я тебя вообще не узнаю. Где твоя смелость? Наглость, в конце концов? Ты должен первый начать за ней ухаживать. Раньше ты не был таким робким…

— Все так, бабушка, все так… Я впервые боюсь спугнуть женщину.

— Да ты одним своим видом спугнешь кого хочешь, о чем говорить?