— Ты переживаешь из-за слов ведьмы? — наконец спросил Стрэйб, мысленно жалея о том, что отставил флягу во дворце владыки.

— Нет, — ответила Авива, даже не повернувшись. — Когда владыка решился меня обучать, я знала, на что шла.

— Что стало с этими ведьмами? — после паузы спросил Атон. — Как они стали… такими?

— Они сами сделали себя такими, — девушка тяжело вздохнула, но продолжила. — Есть десять владений, где правят десять владык, которые владеют десятью видами ворожбы. Чтобы творить ту или иную ворожбу, нужен проводник. Я не смогла бы излечить твою ногу, если бы не нарвала те цветы, так же, как и владыка Броук не сможет ворожить без воды.

— Значит, в ворожбе крови проводником является…

— Кровь, — кивнула друидка. — Причём здесь неважно, твоя собственная или чья-то чужая. Обычная ворожба расходует только внутренние силы, ворожба крови расходует саму жизнь.

— Значит та ведьма, когда стала старухой, показала свой настоящий облик?

— Тот кристалл, что я разбила, был напитан кровью и поддерживал её молодость, — ответила Авива. — Кровь — столь же сильная вещь, как душа или воля. Чем сильнее воля и непоколебимее душа того, кто ворожит, тем лучше у него получится — но с ведьмами всё по-другому. Чтобы их ворожба набирала силу, им нужна кровь сильных существ. К примеру, из крови мыши у них вряд ли что-то получится, но вот если они используют кровь гидры, а то и нескольких, — она украдкой кивнула на пятиглавую тушу окровавленной громадины, что лежала в десяти метрах от них, и от которой ведьма оторвала ногу, — они станут грозными противниками.

— Чем больше крови и чем сильнее был её носитель, тем больше опасности несёт ведьма, — Атон цыкнул и сплюнул в сторону.

— Как рассказывал мне владыка, первая ведьма появилась случайно, — Авива подобрала ноги и, обняв их, заговорила почти шёпотом. — Владыка Адэхи давно поселился в нашем мире и вырастил свои владения. Возможно, даже людей тогда ещё не было, но я не уверена. Поначалу он жил там один, и только звери ему были компанией, но время шло, люди наращивали свою численность, и вот они поселились неподалёку от владений господина. Вначале он присматривался к ним, изучал, пытался понять, чего стоит ждать от вас, и на что вы способны. Первым “другом” и ученицей владыки стала молодая девушка, Дивина. Они встретились в лесу случайно, когда она собирала грибы и ягоды. Дивина, в отличие от многих, была стойкой девушкой и, увидев владыку в его истинном обличье, не испугалась, а наоборот — проявила интерес. После нескольких месяцев общения, владыка предложил ей познать ворожбу и тайны владений, на что она без колебаний согласилась. Дивина, как и я, много лет училась у владыки, познавая мудрость и тайны леса. Когда она обучилась уже всему, чему только могла, она предложила владыке взять себе ещё учениц, чтобы те, как и она, хранили его покой и покой леса.

Друидка ненадолго замолчала, всматриваясь в огонь. С каждой минутой её глаза темнели, а на лице всё больше отражалась задумчивость и печаль. Атон знал, что словами тут не поможешь, поэтому просто, обратившись в слух, ждал продолжения.

— Когда владыка согласился, Дивина пообещала привести к нему других дев, а он выберет среди них достойных. Через год их стало тридцать, а ещё через полгода уже пятьдесят. Дивина и владыка вместе обучали девушек, вместе рассказывали им о ворожбе, о том, какой она бывает, и раскрывали им тайны, которые ранее были доступны только владыкам. Владыка никогда не упоминал о ворожбе крови, потому что сам не до конца понимал, что она такое, да и существует ли она взаправду, пока не испытал её на себе. Ворожба крови до появления ведьм считалась чем-то нереальным и недосягаемым. Дивина, которая сама же и предложила взять учениц, стала им завидовать. Кто-то обучался быстрее, чем когда-то она, на кого владыка обращал больше внимания, чем на неё.

Зависть её и погубила. В один из дней она решила, что только она должна служить владыке и только она достойна владеть знаниями леса и ворожбы. Она прекрасно знала о проводниках и их силе, но также она знала и о недостатках этих проводников. Не знаю, как именно она до этого дошла, но она решила испробовать в качестве проводника ворожбы кровь. После долгих и мучительных попыток, которые измельчили её душу и повредили рассудок, она стала первой ведьмой. Первая ученица владыки Адэхи стала первой ведьмой. Её мечта о том, что только она должна быть с владыкой, исказилась и изуродовалась. Теперь она хотела не просто быть с владыкой — она хотела, чтобы владыка стал частью её. Она хотела вытянуть его кровь, тем самым получив самый сильный проводник, какой только может существовать.

— А остальные? — одними губами спросил Атон.

— Дивина понимала, что одной, даже с такой силой, ей просто не справится со всемогущим владыкой леса, поэтому она решила пойти на хитрость. Она отобрала двадцать девушек, что обучались у неё и владыки, и обманом заставила их обучиться ворожбе крови. Ворожба изуродовала и их, сердца и души почернели, а разум заволокло дымкой. Они больше не были людьми, они стали кровожадными тварями, которым нужна была кровь.

— А что стало с теми, кто остался с владыкой? — уже догадываясь, что ответит девушка, Атон спросил едва слышно.

— Ведьмы их убили, — скрипнула зубами Авива. — Те тридцать дев защищали владыку до последнего, несмотря на то, что он приказывал им уйти. Они погибли от рук своих бывших подруг. Дивина была уверена, что она и её “сёстры” смогут сковать владыку и он наконец окажется в её руках. Но владыка Адэхи справился с ними. Не без труда, но смог отбить свои владения. Тогда пало пять ведьм, а оставшиеся шестнадцать во главе с Дивиной разбежались по лесу в поисках укрытия.

— И именно тогда он начал за ними охоту, — понимающе кивнул Стрэйб и стиснул кулаки. — Те, кто ещё вчера были твоими друзьями, неожиданно оборачиваются против тебя. Теперь я понимаю, почему он их не убил, а изгнал. Трудно убить тех, с кем ещё вчера пил из одного кубка.

— Да, — кивнула друидка и поёжилась. — С того дня, как владыка изгнал последнюю ведьму, он больше не брал учениц. Он просто лежал на той самой поляне и изнывал от печали и горя, которые на него обрушились. Он бы, наверное, так и лежал там, если бы в один из дней волки не принесли ему меня, лежавшую в корзине, —