на лице девушки впервые проступила улыбка. — Вначале он не знал, что со мной делать, но после всё же отдал меня волкам, чтобы они выкормили меня и вырастили, а после он уже решил бы, что делать.

— Я вижу, что он принял правильное решение, — хмыкнул Атон, глядя на Авиву.

— Возможно, — девушка тоже улыбнулась и поднялась на ноги. — Нам нужно к воде. Владыка Броук уже, наверное, заждался.

— Да, ты права, — кивнул гвардеец, вставая. Стрэйб уже собирался идти за своей спутницей, как взгляд невольно скользнул влево. — А что с ней?

Авива обернулась и посмотрел на тело, накрытое чёрным плащом.

— Ничего, — пожала плечами друидка. — Земля сама заберёт её.

Атон ничего не сказал, лишь вновь кинул быстрый взгляд на бывшую ведьму, прокрутил в голове весь разговор с Авивой, и, тяжело вздохнув, пошёл сквозь лес к берегу. Добравшись до берега, Стрэйб полностью доверился своей спутнице, ведь лично он не представлял, каким образом можно позвать местного владыку. Друидка опустилась на корточки перед самой водой и, опустив в неё руку, что-то прошептала. Знаки на её теле едва заметно блеснули изумрудным и тут же потухли.

— Эти знаки, — Атон кивнул на руку Авивы. — Они помогают тебе ворожить?

— Да, — подтвердила друидка. — У меня, сколько бы я ни практиковалась, не получается самой направлять энергию в проводник. Владыка Адэхи нанёс эти знаки, чтобы я могла ворожить.

— Значит, если один из знаков сотрётся…

— То я не смогу ворожить, — кивнула Авива и почему-то ухмыльнулась.

Броук появился довольно быстро. Он подплыл к берегу почти вплотную, а после нескольких секунд перевоплощения вышел на берег молодым юношей.

— Судя по всему, у вас всё получилось? — радостно спросил владыка.

— Можно и так сказать, — кивнул Стрэйб и невольно пошевелил недавно залеченной ногой.

— Ведьма мертва, — отозвался друидка. — Теперь всего их осталось пятеро.

Слова прозвучали как гром среди ясного неба. Улыбка с лица Броука сошла, зато на лбу появилась складка.

— В каком смысле? — холодно спросил он.

— Несмотря на то, что мне было очень плохо, я слышала ваш разговор, — пожав плечами, ответила Авива. — И слышала, что вы пытались сделать, владыка. Но я не держу на вас зла. Мой владыка прекрасно понимает свою ответственность за произошедшее, поэтому он не имеет права злится или обижаться. Как и я.

— Вот как, — понимающе кивнул, Броук скрипнув зубами. — Значит, ведьм осталось всего пять?

— Когда владыка Адэхи изгнал их из своего леса, их оставалось десять. Шестерых он всё же убил, несмотря на испытываемые им тогда страдания. Четыре ведьмы пали в других владениях, пятая пала здесь. Пять ведьм, среди которых и самая первая, что обучила всех остальных. Дивина.

— И где же оставшиеся? — холодно спросил владыка.

— Одна осталась в горных владениях, где остальные — я не знаю.

— Понятно, — сдержанно кивнул Броук. — Значит, нам недолго осталось страдать.

— Если ведьмы смогли продержаться так долго, то их сила значительно возросла. Если они начали справляться даже с владыками…

Повисла неловкая паузка. Водный владыка метнул раздраженный взгляд в сторону друидки, но та не повела и глазом, спокойно глядя в его озлобленное лицо. Выждав некоторое время, Броук наконец отвернулся к воде и заговорил спокойным голосом.

— Я, а точнее мои слуги, нашли ваш цветок, — и прежде чем Атон и Авива успели бы его оборвать, быстро добавил, — но не в моих владениях.

— То есть? — непонимающе переспросил Стрэйб.

— Ханга умеет не только ворожить. Она ведунья, — выдержав паузу, Броук продолжил. — С помощью особой чаши и пары десятков ингредиентов она может создать зеркальный глаз. Этот глаз по желанию хозяйки может заглядывать даже за время и пространство, но это слишком опасно. Ханга проверила все мои земли и земли других владык в поисках короны света. Цветок остался только в одних владениях.

— В каких? — спросила Авива, в глазах которой вспыхнул азарт.

— Вам туда не пройти, никому туда не пройти, — владыка тяжело вздохнул и повернулся к гвардейцу с лицом, полным печали. — Три цветка, их осталось только три, и все они растут во владениях Дуги.

— Владения страха, — одними губами произнесла друидка, лицо которой тут же побледнело.

— В её владениях никогда не было ведьм, ибо не одна из них там не выживет, — Броук тяжело вздохнул. — Видимо именно поэтому цветы там и сохранились. Во владениях моей сестры нет никого, кроме неё, а ей ваш цветок безразличен.

— Вы уверены, владыка? — спросил Атон. — Может госпожа Ханга ошиблась или чего-то не увидела?

— Она могла, зеркальный глаз — нет, — Броук с печальным видом покачал головой. — Она чётко настроила его на поиск короны света, поэтому глаз не мог ошибиться.

Стрэйб, не найдя что сказать, молча отвернулся, прикрыл глаза и попытался привести чувства и мысли в порядок. Получалось плохо. Хотелось рвать и метать, хотелось кричать неизвестно на кого.

“И всё-таки госпожа удача меня не любит, раз повторно задницу показывает. Чёрт подери все ваши владения. Почему никогда в жизни ничего не бывает простым и лёгким?”

Атон был на грани отчаяния. Он прекрасно помнил слова Адэхи.

“Во владениях страха не выжить никому”.

И Броук это сейчас подтверждал. Так что же это получается… Всё? Можно больше не скитаться по владениям, не беспокоится о том, что тебя убьют местные обитатели и ведьмы? Вернуться домой, прийти к Балдеру и сказать:

“Я сделал всё что мог. Я знаю, где цветок, но добраться до него у меня не получилось. Почему? Так мне сказали”.

Его высочество, конечно, поймёт и поблагодарит за старание, но в уголках глаз навсегда поселится злоба и презрение к капитану гвардии. Со временем эта злоба и ненависть отразятся и на других людях. Знать о том, что можно было спасти любимого человека, и при этом потерять последний шанс, невыносимо. Стрэйб потерял много боевых товарищей, он терял своих наставников, соседей, друзей детства, но ещё никогда не терял любимых. Он не мог в полной мере прочувствовать то, что чувствует его высочество, но мог понять его желания и стремления.

Атон сжал кулаки, стиснул зубы и уже хотел послать всё и всех к чёрту и просто закричать, упасть на землю и молотить по песку, пока сил не останется. Но внезапно он одёрнул сам себя. По спине пробежал холодок — знакомое чувство, когда после ряда неудач возвращаешь себе самообладание и начинаешь думать. Стрэйб начал думать обо всём и сразу. О прошлом и настоящем, о детстве и о зрелых годах, о своих удачах и промах, о проигрышах и победах. Он оценивал свою жизнь, свою судьбу, свои силы и возможности.