нужен для того, чтобы провести его со своей семьёй. Так что без обид, я разговаривать сегодня ни с кем по делам не буду. Ну, и вышеперечисленным господам тоже можете сообщить, что сегодня мне звонить бесперспективно. Всего вам наилучшего и хорошего дня!

— И тебе, Александр… И ещё раз с днём рождения, — тихо прошептала Императрица.

Я положил телефон экраном вниз. Он стоял на бесшумном режиме. Всё, на сегодня у меня выходной! Я об этом не шутил. Я реально давно обещал семье посвятить целый день им. Ну, Галактионов Александр всегда сдерживает свои обещания.

После лёгкого завтрака, я с сынишкой, жёнами и друзьями загрузились в «Буревестники». И мы начали наш выходной. Для начала полетели в Иркутск, в парк развлечений, где я попытался показать аттракционы моему маленькому сыну. Вы скажете, рановато ребёнку, которому не исполнилось и года, кататься на качелях и паровозиках. А я в ответ скажу, что рановато для ребёнка ломать арматуру у качелей и пробивать кулачком двигатель паровозика. Это при том, что малой сидел на руках у меня. Но вот с его скоростью, а самое главное изобретательностью, я просто не успевал справляться. Я перехватывал одну руку, вторую, зажимал ногу, он бил второй ногой. И при этом так заразительно смеялся, что я даже ругать его не мог. А сколько умиления было на лице Анны и Кати. Ну, у Кати с лёгким привкусом сожаления, но я знал, о чём она думает. И у меня был для неё определённый сюрприз. Но это после.

Я быстро расплатился за ущерб с аттракционщиками, и мы пошли совершать набег на ларёк мороженщика. Сегодня был чудесный день, ярко светило солнышко, зелёная трава уже достаточно выбралась из прогретой земли. Мороженщик очень сильно удивился, когда мы забрали практически всё. Большую часть я положил в свой неизменный рюкзак, дав Шнырьке «добро». Шёл по улице и чувствовал, как мой рюкзак потихонечку становится легче. Мелкий поедал мороженое с такой скоростью, что я даже начал подозревать, что он сейчас действует не один. Думаю, что за мой счёт он решил накормить всё поселение Шнарков, где бы оно там ни существовало.

Ну, мне не жалко. Шнырька до сих пор в стрессе после внезапного опустошения своих запасов в Арктике. Это при том, что я уже всё ему компенсировал, причём в двукратном размере. Но Шнырькин теневой мир был просто безразмерным. Он тягал туда всё, что плохо лежит. Иногда я подозревал, что там реально за счёт моего мелкого существует его большая семья, пока он здесь на заработках со мной.

Затем мы сходили сперва в театр, потом в кино. Театр любили мои жёны. Кино любил я. А Антон любил попкорн. Поэтому все остались довольными. Ну, а вечером мы поехали на базу отдыха «Ромашка» — так она была названа с лёгкой руки моей первой супруги. Эта база наконец-то была построена Волгодоновым на моих землях на берегах Байкала. Самого графа здесь не было. Он находился на своём производстве, контролируя авральный выпуск боевой техники, так как все его заводы в Империи работали сейчас в три смены, ни на секунду не останавливая производство, дабы техника и боеприпасы непрерывным потоком шли в нуждающиеся в них войска.

По хорошему, мне было много кого пригласить. Вот только все сейчас находились при делах. Морозов на Кавказе, Годарт с Доброхотовым на востоке. Хельга гоняла Серых по Арктике. Долгоруковы-младшие и Морозовы-младшие также находились на своих боевых постах. Бездельничала сегодня только гвардия Галактионовых. Учитывая, как много мы уже сделали для Империи, я думаю, что мы заслужили этот один прекрасный день для отдыха. Разведённые мангалы и костры, весёлые и улыбающиеся товарищи. Тосты за здравие их господина. Что тут сказать, мне было чертовски приятно. Прямо здесь и сейчас отдыхала, возможно, сильнейшая частная армия в этом мире. Одни только мои командиры чего стоят!

Даже Антоха задолбался, и уже, без всякого энтузиазма, свернул в бублик подсунутую Волком ему старую винтовку. А затем широко зевнул, показывая, что он хочет спать.

— Ну что, милый, я пойду его укладывать, — широко улыбнулась Анна, и подмигнула мне заговорщически.

— Да, конечно, — кивнул я, потягивая зелёный чай.

Да, я сегодня не пил, и не пил с определённой целью.

— Тебе помочь? — тут же подорвалась Катя, которая сидела рядом со мной.

— Не, не, вы ещё посидите, пока можете. Ха-ха… — Аня подмигнула ей и взяла на руки Антошку.

Тут же, без приказа, два бойца подорвались со своих мест, для её сопровождения. И все они ушли в сторону усадьбы.

— Что-то она себя как-то странно ведёт. Ты не находишь? — уточнила Катя. — И ты какой-то странный. День рождения, а ты не пьёшь. И мне не разрешаешь. Что случилось, Саша?

— Ещё нет, — широко улыбнулся я. — Но сейчас случится.

Я мгновенно подскочил из шезлонга и подхватил Катю на руки.

— Саша! — удивлённо вскрикнула Катя. — Ты что делаешь?

— Волгодонов сказал, что здесь есть номер для ВИП-клиентов. Предлагаю провести тест-драйв. У меня есть очень хорошее предчувствие.

— Предчувствие? — удивилась Катя.

— Да, предчувствие, дорогая. У тебя последний шанс отказаться. Через пять минут ты уже не сможешь отказаться.

Катя продолжала тупить, но тут её глаза расширились в понимании.

— Ты думаешь…

— Я не думаю. Я уверен!

Я крепко поцеловал жену, уже идя в нужном направлении. Когда оторвался от неё, то задумчиво посмотрел на небо.

— Интересно, ты родишь быстрее Ани или нет?

— Саша, у нас что, соревнования? — нахмурилась Катя.

— Конечно же, нет, дорогая.

Дальше мы прошли молча. И когда я уже ногой открыл нужную дверь, Катя буркнула:

— Конечно быстрее. Я привыкла всегда быть первой.

Ну, а я с весёлым смехом повалился вместе с ней на огромную двуспальную кровать. Сегодня будет особенная ночь. Род Галактионовых должен увеличиваться…

В то же самое время

Восточнее, примерно на 2200 километров

Побережье Тихого океана

— Ларик, спасибо, но я больше не могу, — широко улыбнулась Эмико, глядя на парня, что сидел рядом с ней и протягивал ей разломный лайм. — Давай лучше поговорим о сегодняшнем бое, — склонила принцесса голову набок. — Как ты это сделал?

Последние месяцы были для принцессы очень сложными. В момент она потеряла память, потеряла часть своей личности, забыла многие поступки. Да, полностью забыть всё она не могла, да и