– Папик помог, – ответила Ксюша. – Он же у меня колдун. Посоветовался с картами, повертел чашку с кофейной гущей, бросил кости на стол и живо узнал, где ты и что с тобой случилось. Так ты его возьмешь?

Женя взяла перстень и сжала в руке.

– Ксюш, почему твой отец мне помогает? – спросила она, нахмурив брови.

Ксюша хмыкнула:

– Нормальный вопрос! Похоже, мой чудесный папик решил взять над тобой шефство. Вот погоди: он тебя еще удочерит!

– Да зачем я ему сдалась-то? – с легкой досадой вымолвила Женя.

– Как зачем? У тебя ведь «дар»! Он всю жизнь сокрушается, что я родилась бездарью. Он-то думал, что я унаследую его талант. Буду крутить мозги людям и выкачивать из них деньги. А я в этом ни бум-бум.

Закинув локти на спинку скамейки, Ксюша задрала голову и уставилась на облака.

– Дождь будет, – тихо сказала она.

Женя тоже посмотрела на небо, но оно было чистым, лишь легкие перистые облака кое-где белели на синей глади.

– Ты что, умеешь предсказывать погоду? – спросила Женя.

– Да нет, просто по радио слышала. – Ксюша перевела взгляд на нее и слегка прищурилась. – А теперь рассказывай, что с тобой случилось? – потребовала она. – Почему ты такая грустная? И куда подевался тот маленький чумазый чертенок?

Женя уныло вздохнула:

– А чего рассказывать? Один парень обещал отвести меня к Игорю, если я отдам ему перстень. Он меня обманул. Перстень пропал, а теперь нашелся. Вот и вся история. Ума не приложу, как он к тебе попал?

– Твой перстень застрял в решетке водостока, – спокойно ответила Ксюша. – Мне папик дал четкие указания: название улицы, номер дома, бар «Пивная пена», черная решетка. Так что я быстро его нашла.

Женя помолчала, обдумывая услышанное.

– Слушай, Ксюш, – робко заговорила она, – а Валентин Иванович правда колдун?

– Правда, – кивнула Ксюша. – Он ведь квартиру на ночь не для денег сдает.

– А для чего?

– Да ты уже и сама догадалась. Папик серьезно болен. Уже два года. Врачи сказали, что он не протянет и пяти месяцев, а он все еще жив. И пока что не собирается умирать.

– А при чем тут квартира? – не поняла Женя.

– Папику, чтобы не умереть, нужна жизненная энергия. А она из него уходит. Как воздух из дырявого мячика. Вот он и сосет ее из своих постояльцев. Ты чего так побледнела? Не бойся, он же не всю энергию из них высасывает. И выбирает только здоровяков. Те даже ничего не замечают.

– А… – Женя сглотнула слюну. – А как он это делает?

Ксюша небрежно дернула плечами:

– По какому-то «воздушному тоннелю». Видела когда-нибудь, как кокаин нюхают?

– Нет.

– Ничего, еще увидишь. Ну так вот, кокаин нюхают через трубочку или бумажку, скрученную трубочкой. А мой папик создает такую трубочку из потоков воздуха. При этом произносит специальный заговор – «на перетекание жизни».

– А можно так всю жизнь из человека высосать? – поежившись, спросила Женя.

– Думаю, можно. Но мой папик добрый. Он скорее сам в лепешку расшибется, чем другому человеку зло причинит.

– А в Москве много таких, как Валентин Иванович?

– До чертиков! Прочтет какой-нибудь дурак пару книжек по черной или белой магии, купит на Арбате липовые карты Таро, зажжет пару ароматических свечей – и вот уже готовый колдун и предсказатель. Люди на это клюют.

– Но твой отец…

– Настоящий, – кивнула Ксюша. – Он и из меня пытался ведьму сделать, но все без толку. Нет у меня способностей к ведовству. И ведь что обидно: папик во мне видит какой-то дар. Что-то связанное с жизнью. Но конкретно этот дар назвать не может. Однако некоторым фокусам он меня научил. Хочешь покажу?

В глазах Жени блеснуло любопытство.

– Давай, – кивнула она.

Через пару минут они были в магазине. Ксюша протянула продавщице сторублевую купюру и сказала, глядя той прямо в глаза:

– Поменяйте, пожалуйста, по тысяче.

Продавщица, толстая суровая тетка, взяла у Ксюши сотню и бросила на прилавок две тысячные купюры.

– Держи!

Ксюша сгребла деньги и показала их Жене.

– Видишь? – весело сказала она. – Как тебе такое колдовство? Закатим пирушку?

Женя молча вынула купюры у Ксюши из пальцев и протянула их продавщице.

– Заберите, пожалуйста, – сказала она. – И верните нам нашу.

– Сами не знают, чего хотят, – проворчала продавщица, забрала две тысячи и швырнула на прилавок смятую сотню. – Держите и топайте отсюда!

Когда девушки очутились на улице, Женя повернулась к Ксюше и сурово сказала:

– Это не колдовство, а элементарное воровство.

– Да ладно тебе, не парься, – развязно заявила Ксюша. – Я бы и сама их вернула. Что я, не понимаю, что ли? За такие дела могут и по шапке надавать.

– Ты имеешь в виду милицию?

– При чем тут милиция? Менты об этом никогда не узнают.

– Тогда кто?

Ксюша дернула уголком губ и неохотно проговорила:

– Старшие. Я их называют «рулевые». Они тут всем руководят. Разруливают сложные ситуации, и все такое. Они всю Москву на территории поделили. В одном районе промышляют цыганки-кэлдэрарки, в другом – мусульманки с заговорами из Корана, в третьем – всякие китаезы и япошки: иглоукалывание, мантры, восточный массаж и тому подобная хрень. В четвертом, это возле Лумумбария, – мулатки-вудуистки с деревянными куклами. В общем, нашего брата в Москве хватает. Место-то рыбное.

«В Москве много нечисти», – вспомнила Женя слова Матильды.

– Моя бабка то же самое говорила.

– А чего ты хочешь, – пожала плечами Ксюша. – Большой город, большие деньги, масса всяких соблазнов. И все прут к нам. Чудеса нынче в цене. Вон Кашпировский с Чумаком когда-то даже на центральные телеканалы прорвались. Но это все лажа, работа на публику.

– А почему люди идут к вам, а не в церковь? – поинтересовалась Женя.

– Потому что желания у них чаще всего грязные. Один ревнует, другой завидует, третий ненавидит. С этим в церковь не пойдешь. Да и где ты найдешь священника, который предскажет тебе будущее по линиям руки или приворожит парня? С точки зрения церкви, все это бесовщина, а колдуны и целители – самые заурядные бесы.

Женя подумала и сказала:

– Я никогда не стану ведьмой. Это не для меня.

Ксюша засмеялась.

– Слыхали? Ведьмой она не станет! А между прочим, в Библии написано, что зарывать талант в землю – это грех. Так что за тебя уже все решили.