Драконт хотел было ответить, но из-за дверей послышалось приглушенное покашливание. Детектив подошел ко входу в зал и хотел было заглянуть внутрь, но стражник решительно помахал пальцем, мол, нет уж, второй раз мы тебе не поверим. Следователь вздохнул и хотел было уйти, но кашель за дверью усилился, раздались стоны. Тут уже и охранники забеспокоились. А затем кто-то внутри закричал, громко и истошно.

Драконт и Аарон, не дожидаясь разрешения караульных, ворвались внутрь. Высокие господа валялись на полу, на стульях и столах, корчась и кривясь в предсмертной агонии. Люди стонали, визжали и кричали, их голоса стали непохожими на человеческие.

– Целебные зелья, быстро! – приказал Драконт и побежал к президент-стратегу. – Врачей зовите!

– Вызывайте войска расследований! – кричал Аарон.

Едва начавшие расходиться стражники снова сбегались в зал и бросались к умирающим. Драконт мгновенно оказался у бьющегося в конвульсиях президента. У него изо рта, носа, глаз и ушей обильно шла кровь. Детектив начал накладывать целебные чары, но в руку что-то отстреливало, словно кто-то с силой бил его по ладоням. Похоже, проклятие нежити настолько сильное, что может сопротивляться целебной магии.

– Черт! Ничего не помогает! – прокричал кто-то из солдат.

Воины не успевали оказывать всем помощь, хотя, какая помощь – все равно ничего не действовало. Люди начали один за другим отходить в мир иной. В итоге, остался только один человек. Неизвестно как, но Милене удавалось тормозить действие заклинания. Все воины кинулись оказывать ему посильную помощь. А затем прибыли санитары.

Полтора часа борьбы. Бедолагу вырвало, а затем вышли и иные нечистоты, но бойцы регулярных войск, Драконт, Аарон, Милена и врачи продолжали бороться за его жизнь, елозя по полу в отходах. Глаза жертвы закатились, он истошно кричал, а потом перешел на визг. Под конец он перестал кричать, начал просто стонать, а затем умер. Как и все остальные.

– Покойся с миром. – Драконт снял грязную перчатку и прикрыл бедолаге глаза. – И прости нас за то, что мы не успели… – добавил следователь.

Кэнтон решил, что все его рыцари должны встретиться с Ваалом. Подумав немного над реализацией этой затеи и посоветовавшись с Витаром и Хлодвиком, принц придумал, как это сделать. Ваал был популярен среди бедняков и рабочих сословий, жизнь которых была трудна, сурова и преисполнена лишений и несправедливости. А вот в обществе знати к новому богу относились скептически, если и вовсе не с отвращением. Поэтому вопрос о том, как убедить рыцарей пойти на встречу с князем справедливости, был весьма актуальным.

Решение оказалось простым и весьма элегантным. Кэнтон все-таки провел разговор со своими рыцарями о том, что индивидуализм воинов в бою – штука опасная и бестолковая. После этого благородные воины Сан-Тайра начали тренироваться действовать слаженно в едином строю. А после нескольких тренировок в замке принц объявил о проведении военных сборов в восточном лесу. Собственно, там Ваал и явился к благородным мужам. Рыцари, как и их принц, сразу же присягнули на верность новому богу, поклявшись во всем следовать его первому слуге на земле, княжичу Кэнтону.

Ваал сказал всем, что он хочет сделать мир таким, что в нем не будет горя и несправедливости, и что сделать это он может только с их помощью. А еще он объявил, что все-таки женится на единственной и вечной Айли, подтвердив тем самым набиравшие обороты слухи о божественной свадьбе. Так Ваал планирует принести мир и покой в измерение богов. А вот в материальном мире это должны сделать люди.

Ваал обладал какой-то удивительной способностью почти сразу же располагать к себе людей, Кэнтон даже готов был сказать, что чуть ли не гипнотической способностью. После встречи с ним воины выглядели такими довольными, такими умиротворенными, что даже не верилось, что они – профессиональные солдаты, которых всю жизнь учили воевать и убивать.

Кэнтон настолько проникся идеалами своего нового бога, что даже некоторое время думал бросить свой дом и отправиться в паломничество на юго-запад, чтобы вместе с остальными последователями Ваала строить «Комплексы милосердия», которые даровали бы работу, еду и уход всем нуждающимся. Но потом принц все-таки передумал, посчитав, что его место именно здесь, в Сан-Тайре, раз Ваал выбрал в качестве своего первого слуги именно его, наследника князя, а не какого-то пастуха. А порядок и благополучие людей здесь – это сильная власть справедливого и честного князя.

Дэним, который так и не видел Ваала, был просто в шоке от того, что Кэнтон и его рыцари обратились в новую веру. Он то и дело спрашивал своего брата: «Ты серьезно? Ты действительно в это веришь?!» Но получал Дэним, само собой, только утвердительные ответы. А еще он выложил все, как на духу, лорду Балдуину. Кэнтон, честно говоря, за это на него даже не обиделся, ведь принц видел, что Дэним сделал это не для того, чтобы насолить Кэнтону, а потому что беспокоился за него, искренне заблуждаясь об опасности Ваала и его культа. Тем более что сам Кэнтон не скрывал своей новой веры, а потому отец все равно узнал бы об этом рано или поздно.

Разговор с отцом был долгим, обстоятельным и продуктивным. Лорд в отличие от большинства крайне религиозных и фанатичных солнцепоклонников был более терпим ко всем проявлениям иного. Кэнтон понял это еще тогда, когда отец абсолютно спокойно воспринял новость о том, что его сын – чуть-чуть еще и чародей. Убедившись, что княжич не собирается срываться сломя голову с места и мчаться в неизвестные дали строить непонятные комплексы, а планирует усиленно заниматься наведением порядка в собственных владениях, Балдуин сразу же успокоился. И тогда начался более интересный и полезный этап беседы.

Господа, конечно, уже решили, как расстроить помолвку принца Гатарда и принцессы Итис, а вот как сорвать помолвку Кэнтона и Анны – еще нет. У Карла-Рэйки при малейшем упоминании о нововерах начинался рвотный рефлекс, так что отец посоветовал Кэнтону на полном серьезе быть чуть более религиозным и фанатичным в вопросах его новой веры, по крайней мере, казаться таким. Ну, то есть чокнутым. Когда весть о наследнике Сан-Тайра, проповедующем поклонение Ваалу, доберется до королевского трона, государя наверняка удар хватит.

А еще Балдуин предложил обуздать хаотичную утечку крестьян путем организации поклонения Ваалу в Сан-Тайре. Можно сваять пару часовенок и передать некоторые хозяйства малообеспеченным селянам, чтобы они там трудились на общее благо по аналогии с идеей «Комплексов милосердия», которые повально уходили строить крестьяне.

Дэним, как оказалось, был очень даже набожным, как и все солнцепоклонники, и ему совсем не нравилось, что в Сан-Тайре с высокого дозволения самого лорда начала расцветать эта ваальская ересь.

Кэнтон, чья антипатия к названому брату постепенно сошла на нет, старался больше времени общаться с ним, чтобы религиозные различия не оказались серьезной преградой для их отношений. Принц убедил брата, что он уважает культ Солнца и ни коим образом не собирается его упразднять, объявлять ложным или неверным, и всячески старался выставить расцвет культа Ваала с позиций общей пользы. В этом у Кэнтона был неоспоримый козырь – бегство крестьян действительно стало спадать, благодаря чему головной боли у Дэнима стало меньше.