Теперь да, – кивнула ему девушка. – И по этому поводу кое-что хотелось бы прояснить. В гостиную!

Последнее слово прозвучало приказом. Мишка тут же тревожно нахмурился, Света выглядела в равной степени раздраженной и испуганной.

– Идем. – По виду Софьи было понятно, она зла настолько, что спорить опасно. – Миш? У тебя смартфон где?

Друг продемонстрировал аппарат, зажатый в руке. Похоже, он как раз собирался звонить подруге, когда она сама явилась.

– Здорово, – чуть улыбнулась девушка. – Включи на видеозапись.

Он хотел было спросить: «Зачем?», но промолчал. Друг хорошо знал Софью. Ее состояние оценил легко. А ведь она просто так не заводится. Девушка уже решительно пошла вперед, таща за собой ту самую сумочку Светы, светло-бежевую, с вышитой бабочкой.

– Это же моя, – напомнила недовольно подруга.

– Вот очень хорошо, что ты это подтверждаешь, – удовлетворенно отозвалась Софья и, раскрыв молнию, высыпала содержимое сумочки на стол.

– Эй! – возмутилась Света. – Ты что творишь?

Хозяйка дома не обратила на нее внимания, она перебирала предметы. Косметичка, расческа, портмоне, визитница, куча бумажек, конфеты и… маленький пузырек с какими-то таблетками.

– Ну вот! – указала на него Софья.

– Это мне врач прописал, – быстро сказала ее бывшая подруга и протянула руку к пузырьку.

– Тронешь – ударю, – холодно предупредила хозяйка дома. Она знала, как Света боится физической расправы.

Мишка читал название.

– Твою мать… – убито выдал он. – Тогда понятно, что с тобой было эти дни…

– Более чем понятно. – Софья нашла среди вещей пакетик с бумажными платками, вытащила их все из пачки. Потом открыла косметичку и достала оттуда щипчики для бровей, с помощью которых закатила пузырек в пакетик.

– Может, ты прекратишь обыскивать мою сумку? – Света явно была на грани истерики.

– Может быть, ты объяснишь, как твое лекарство оказалось в моей еде? – в ответ осведомилась Софья. – И явно не один раз?

– Да ты бредишь! – зло бросила ей бывшая подруга. – Совсем помешалась со своими галлюцинациями! Теперь тебе и тут враги мерещатся? Что еще? Я за тобой по улицам с топором бегаю?

– Лучше бы и правда сама бегала, – выдал презрительно художник, убирая смартфон в карман. – Это вообще все границы переходит. Она же после твоих пилюль как рыба сонная. Ее убить труда не составит. Ты этого и добивалась?

– И снова отличный вопрос! – нехорошо улыбнулась Софья. – Но мне больше интересно, кто тебя надоумил это сделать? И чем тебя купили?

– Я уже сказала, – нервно-раздраженно пожала Света плечами. – Ты несешь полную чушь! Это мое лекарство! И это все выдумки, что я тебе это подсыпала!

– Это легко проверить, – довольно спокойно возразила ей хозяйка дома. – Простейший анализ крови в любой лаборатории.

Аргумент был железным. Художник довольно кивнул. Света поджала губы, одарила каждого из них ненавидящим взглядом.

– Никто меня не нанимал и не покупал, – заявила она. – И смерть мне твоя как раз невыгодна. Ты же вряд ли озаботилась завещанием в мою пользу?

– Естественно, нет, – саркастично выдала Софья.

– Вот именно, – в тон продолжила Света. – Так зачем ты мне мертвая?

– Так это что? Извращенная фантазия на тему спасательной операции? – язвительно осведомился Мишка. – Ты на благо подруги старалась? От стресса и кошмаров ее лечила? Чтоб она просто не просыпалась? Интересный такой вариант!

– Думаю, она однозначно заботилась только о собственном благе, – известила его хозяйка дома. – Но по-прежнему неясно как. И, главное, с чего? Что тебе еще не хватало?

– Да всего, – наигранно легко бросила ей бывшая подруга. – Денег, свободы, жизни своей.

Она посмотрела на Мишку.

– Можно подумать, тебе это все нравится, – сказала ему Света.

Художник уставился на нее с искренним изумлением.

– А чего мне не должно нравиться? И кто тут теперь бредит?

– Не ври! – сорвалась привычно на крик их бывшая подруга. – Попробуй сказать, что тебе это было нужно. Оплачивать ей художественную школу, одаривать ее родителей, отдавать до бесконечности им долги за твою якобы счастливую состоявшуюся жизнь? Тебе нравится до сих пор жить здесь при ней? Готовить обеды и ждать ее с работы, как слуга?

Мишка присел на край кресла. Казалось, он очень старается вникнуть в смысл ее слов, но как раз именно смысла в них и не находит.

– Это мой дом, – озадаченно выговорил художник. – Моя кухня, моя мастерская. Сонька моя подруга. Да что подруга, почти сестра. Павел и Нина были и моей семьей. О чем ты вообще говоришь? Какой долг? При чем тут художественная школа?

– Не понимаешь? – как-то брезгливо отреагировала Света. – Значит, идиот. Еще расскажи о пожизненной благодарности.

– Ну, как я понимаю теперь, у тебя-то даже малейшей благодарности не нашлось, – заметила Софья. – За то, что жить пустили, что по врачам тебя таскали, лечили, одевали, кормили. За бизнес твой, да за все. Даже за эту чертову сумку! Только вот шмотки тебе подавай брендовые, косметику профессиональную, да и все остальное лучшего качества. И ведь давали все это, Света. Так в чем дело? Чего тебе мало-то стало?

– Мало? – желчно переспросила Света. – А что тут мое? Ты сама сказала, что даже сумка эта проклятая и то твоя! И дом, и бизнес! Твои люди контролируют каждую мою копейку! Все, что я зарабатываю!

– Нет, это даже забавно! – вмешался Мишка. – Тебе дали денег на бизнес. И сейчас просто заботятся, чтобы ты смогла их вернуть!

– Кстати, – неприятно улыбнулась Софья. – Маркетологи и рекламщики у тебя тоже мои. Да и клиенты не с улицы. Кто их к тебе отправлял? Зарабатываешь ты тоже на том, что тебе дали! И если уж на то пошло, мало денег свободных? Сказать надо было. Возврата долга сейчас и сразу никто не требовал. Я бы еще пять лет могла спокойно ждать. Только ты же сама установила этот срок, когда только все начиналось.

– Да я бы тебе все что угодно пообещала, – откровенно призналась бывшая подруга. – За возможность жить в нормальном доме и деньги. Да и за шмотки тоже.

– А теперь передумала? – язвительно осведомился художник. – Только вот мне интересно, и куда бы