– Когда же мы выйдем наружу? – спросил Арт.

– Не суетись. – Росс повернулся к Каргрейвзу. – Да, доктор, посадка была отличная, но скажите, первый подход – это был осмотр местности на ручном управлении, или вы и его загнали в программу автопилота?

– Честно говоря, ни то ни другое. – Доктор секунду колебался; первые же слова Росса и Арта показали, что они даже не догадывались ни о грозившей им аварии, ни о его опасной нерешительности.

Стоило ли рассказывать об этом теперь? Доктор понимал, что, промолчи он, и Морри не проронит ни звука. Поэтому Каргрейвз решил быть откровенным. Мужчина – именно мужчина, а не мальчик – должен получить заслуженное им признание.

– Нам пришлось отключить робота, и посадку Морри произвел сам, – сказал он.

Росс тихонько присвистнул.

– Что вы сказали? – воскликнул Арт. – Только не говорите, что радар вышел из строя! Я его проверял шесть раз!

– Твои приборы работали безупречно, – заверил его Каргрейвз. – Тем не менее человек может сделать кое-что недоступное технике. Это был именно такой случай.

И он стал рассказывать, что же произошло. Росс широко открытыми глазами рассматривал Морри до тех пор, пока тот не покраснел.

– Говорил же я, что ты отличный пилот, – заявил Росс. – Но я рад, что не знал, что там у вас происходит.

Он прошел на корму, фальшиво насвистывая «Пляску смерти»[13], и взялся за скафандр.

– Так когда же мы выйдем наружу? – настаивал Арт.

– Думаю, прямо сейчас.

– Ура!

– Не спеши, не спеши. Быть может, именно на твою долю выпадет жребий остаться на корабле.

– Э-э… послушайте, дядя, а зачем кому-то оставаться? Ведь ракету никто не украдет!

Каргрейвз заколебался. Осторожный по натуре, он намеревался каждый раз оставлять на корабле хотя бы одного человека. С другой стороны, для этого не было никаких оснований. Человек, остающийся на корабле, ничем не сможет помочь тем, кто снаружи, до тех пор, пока не натянет скафандр и не выйдет из ракеты.

– Мы пойдем на компромисс, – сказал он. – Морри и я… – Тут ему пришло в голову, что не стоит рисковать сразу двумя пилотами. – Нет, мы с Артом выйдем первыми. Если все будет в порядке, Росс и Морри выйдут следом за нами. Ну что, гвардейцы, – добавил он, поворачиваясь, – надеть скафандры!

Они помогли друг другу влезть в космические костюмы, предварительно намазав солнцезащитным кремом лицо там, где оно не было прикрыто темными очками. После этого они приобрели соответствующий ситуации «внеземной» вид. Потом Каргрейвз распорядился накачать в скафандры воздух под удвоенным давлением, а сам тем временем тщательно проверил кислородные баллоны. Проверили и средства связи. Пока вокруг был воздух корабля, можно было переговариваться и так, но звук был приглушен шлемами. Радиосвязь обеспечивала гораздо лучшую слышимость.

– Ну, ребята, – сказал наконец Каргрейвз, – мы с Артом вместе войдем в шлюз, потом обойдем корабль и встанем так, чтобы вы могли нас видеть. Вы сможете выйти, когда я махну рукой. И последнее: все время держитесь вместе. Не отходите от меня дальше, чем на десять ярдов. Да, кстати, выйдя наружу, вы все обязательно захотите проверить, как высоко вы сможете подпрыгнуть. Я слышал, как вы об этом говорили. Так вот, могу сказать заранее: вы сможете подпрыгнуть на двадцать пять – тридцать футов или около того. Но не делайте этого!

– Почему бы и нет? – спросил Росс, его голос в наушниках звучал непривычно.

– Потому что если кто-то упадет головой вниз и разобьет шлем, то нам придется там же его и похоронить! Пошли, Морри! Прошу прощения, я имел в виду – Арт!

Они втиснулись в крохотный шлюз, заполнив его собой почти до отказа. Мотор насоса, откачивающего воздух, коротко взревел – так мало осталось не занятого их телами пространства, – затем захлебнулся и умолк. Щелкнул клапан, сбросив остаточное давление во внешний вакуум, и Каргрейвз открыл люк. Оттолкнувшись ногой от ракеты, доктор почувствовал, как плавно он падает – скорее, плывет – к поверхности Луны. Следом прыгнул Арт и, приземлившись на четвереньки, легко вскочил на ноги.

– Ну как, парень?

– Великолепно!

Они двинулись в обход корабля, бесшумно ступая башмаками по мягкой почве. Посмотрев под ноги, доктор взял рукой горсть пыли и принялся рассматривать ее, пытаясь понять, не похожа ли она на почву, опаленную атомным взрывом. Доктор думал о теории, выдвинутой Морисом.

Они находились внутри лунного кратера – это было ясно, так как их со всех сторон окружала стена холмов. Не воронка ли это, оставшаяся от атомной бомбы?

Сказать наверняка было трудно. Лунный грунт действительно был похож на оплавленную, всю в пузырях землю, подвергнутую воздействию атомного взрыва. Но это могло быть и результатом вулканической деятельности или взрыва, вызванного падением гигантского метеорита. Ну что ж, решение этой проблемы придется отложить на потом.

Внезапно Арт остановился:

– Дядя! Мне нужно вернуться назад!

– Что такое?

– Я забыл фотоаппарат!

Каргрейвз рассмеялся:

– В следующий раз. Твоя натурщица никуда не денется.

Страсть Арта все разгорается, подумал он. Если так пойдет дальше, он даже в ванну не залезет без своей камеры. «Хорошо бы сейчас искупаться», – вздохнул мысленно Каргрейвз, вспомнив о ванне. Путешествия в космосе имеют свои отрицательные стороны. Запах собственного тела был неприятен доктору, особенно в герметичном скафандре.

Росс и Морри с видимым нетерпением ждали у иллюминатора. Их радиоголоса, до сих пор экранированные стальным корпусом корабля, свободно проникали сквозь кварцевое стекло.

– Как там у вас? – закричал Росс, прижав к иллюминатору нос.

– Кажется, все в порядке, – послышался голос Каргрейвза.

– Нам можно выходить?

– Подождите минутку, я еще не уверен.

– Ну ладно, – разочарованно протянул Росс.

Ему на месте не сиделось от нетерпения, но дисциплина на корабле соблюдалась свято. Арт скорчил ему рожу и изобразил что-то вроде танца, при каждом прыжке взлетая футов на пять в воздух, точнее, в вакуум. Он медленно и даже грациозно парил. Его движения напоминали замедленные съемки или, скорее, балет под водой. Но когда он начал подпрыгивать все выше, постукивая при этом башмаками один о другой, Каргрейвз жестом велел ему прекратить.

– Перестань топорщить перышки, – сказал он, – и опустись на поверхность. Нижинский из тебя не получится[14].