— Вот будет умора, когда увидят долгожданных гостей! — предвосхитил удивление дежурного экипажа «Терсены» и ее охранников старший по чину в автобусе.

Таким вот образом — подбадривая и себя, и других к выполнению приказа, старый вояка не давал пассажирам возможности переменить прежний выбор:

— Выполнить задание и прославиться навсегда или, как и клялись — Погибнуть за господина Ламара!

Особенно же старался он вселить уверенность в необычно мрачного сейчас крестника — бывшего чемпиона. Словно чувствуя именно в нём — «слабое звено» всей затеи.

Однако излишне напускной смех старшего по опыту и возрасту, особого прилива энтузиазма у его команды не вызвал.

— Да и до веселья ли? — думал Бьенол. — Когда совсем рядом — в проходах между сиденьями и в багажниках, тяжело гудящих от перегрузки автобусов, стоят герметично закрытые контейнеры с бактериологическими зарядами.

Сейчас, оформленные как простая туристическая кладь, они не вызывали подозрений ни у кого.

Бойцы диверсионного подразделения Кавалера Заслуги капрала Садива, отправляясь на задание, и то не сразу поняли:

— Что везут?

Только потом, при разгрузке, по знакомой армейской маркировке, бойцы догадались, что во многих из них находилось не только новое иммунное сверхоружие, но и вирусы, известные любому эпидемиолог:

— Штаммы заразных болезней.

И по этому, не совсем непростому поводу, тем не менее, тоже имелся собственный комментарий у их боевого и неустрашимого командира.

— Пусть там, на Террате, сначала с ума все сойдут, а потом уже и быстрее обычного отдадут концы, — вполголоса пояснил Бьенолу его влиятельный новоприобретенный друг.

Но случилось это далеко не сразу, а лишь когда уже они уже шли с этой своей «ручной кладью» по бетонным плитам космодрома.

…Доставка в полетные капсулы прошла без малейших осложнений.

Соблюдая конспирацию, как и учили, диверсанты расселись в них с показными проявлением чувств — смехом, шутками. Видимо, по задумке организаторов операции, они предназначались для одной цели:

— Притупить бдительность всех, кто не посвящен в их коварные планы.

Затем взвыла сирена. Оповещая о включении узконаправленных магнитных сигналов. И отступать Бьенолу и его сослуживцам по Центру подготовки диверсантов стало просто некуда.

Время операции начало свой лихорадочный отсчет.

В полной уже тишине, вырвавшись из шахт, серебристые снаряды, капсулы с пассажирами, один за другим, по пологой траектории взмывали в небо, чтобы наверху, пройдя точно выверенным маршрутом, пристать к магнитным пассажирским платформам «Терсены».

…Снова опустела бетонная равнина космодрома. Если не считать, конечно, из-под руки глядевшего во след улетевшим диверсантам, одинокого старика в черном просторном академическом одеянии.

Хорошо знающему учёный мир, любому сетелянину — этот наряд указывал на принадлежность старика к касте самых уважаемых и избранных сограждан — мыслителей.

Концифик, а это был он, несмотря на занятость в столь важные часы, все же нашел время лично проследить за отправкой своих верных людей на выполнение, придуманного им плана по уничтожению и спутника, и обитателей соседней планеты.

За все остальное он почти не переживал.

Была учтена им каждая мелочь. Главное же, что в его колоде на сегодняшней игре имелся самый крупный козырь:

— Мутант Бьенол с его невероятными способностями.

И действительно, как ни хорошо была отлажена система охраны на «Терсене», вряд ли кто из ее создателей мог предвидеть такой вариант проникновения к электронному мозгу, какой удалось разработать сетелянам.

— Парень сделает свое дело, в том нет сомнений! — был уверен коварный мыслитель. — Выведет из строя защитную систему станции. После чего о людях «позаботятся» остальные подчинённые капрала Садива.

Представив жестокого подчиненного, улетевшего сейчас на место будущей кровавой бойни, мыслитель Концифик не сомневался:

— Такому на дороге лучше не становиться!

Так и не опуская глаз с неба, куда ушли капсулы с агентами, старик раздвинул узкие губы в подобие улыбки:

— Ну а там всем им одна дорога — в ад. И чудовищу-мутанту, и пустоголовому лученосцу.

Оказалось, что такой смертельный приговор вынесен Кавалеру Заслуги за то, что не сумел в каком-то младенце сразу определить вражеское семя мутантов. И оно, реально угрожало теперь, всему укладу традиционных вещей на Сетелене.

Серебристые точки полетных капсул уже давно исчезли из виду на фоне голубого гигантского диска Терраты, закрывавшего значительную часть, небосклона.

Только Концифик все ещё стоял, тяжело опираясь на богато инкрустированную трость — подарок своих коллег с соседней планеты.

Но вот уже тревожно подал сигнал, совершенно бесцеремонный, откормленный на щедрых правительственных пайках, и от того, особенно невыносимый для простых пассажиров водитель лимузина.

Он, нисколько не считаясь с высоким научным саном старика, не желал потакать тому в пустых раздумьях на космодроме.

Снова протяжно загудел клаксоном:

— Пора в обратную дорогу!

Эта машина была редкостной даже в гараже верховного руководства. Но, не так давно ее выделили в пользование мыслителю Концифику, правда, только на время подготовки и проведения диверсионной операции самим Верховным Владетелем Ламаром.

И это очень хорошо знал, далеко не рядовой придворный, сидевший за управлением, персонального транспортного средства владыки планеты.

Так что водитель, привыкший к близкому общению с высочайшими чинами государства, не очень-то церемонился с каким-то там захудалым мыслителем в поношенной старой академической хламиде.

Снова, уже в который раз и гораздо более требовательно, на какой-то истошной, пугающей и пронзительной ноте, загудел сигнал машины.

И этой своей, гораздо большей настойчивостью водитель словно напоминал:

— Нечего прохлаждаться, старая развалина. Пора ехать!

Вопли автомобильной сирены не очень-то беспокоили мыслителя. Он тоже знал себе цену в свете последних событий и грандиозного открытия, совершенного им для верховного владетеля господина Ламара.

Однако они не остались незамеченными учёным Концификом, когда перешли в рулады, мешавшие ему сосредоточиться на созерцании небесного пространства:

— Действительно, нужно было отправляться с очередным докладом!

Накинув на свой хрящеватый череп капюшон хламиды, не особо при этом торопясь на зов водителя, он зашагал по бетонным плитам к краю взлетного поля. Туда, где за решетчатым забором сооружена стоянка машин, превратившаяся сейчас в источник звуковой какофонии.