Впрочем, ему можно было позволить эту неспешность.

Ведь теперь, в эти минуты торопились-то по-настоящему совсем в другом месте: — Там, куда уже точно, в полном соответствии с распорядком движения капсул, прибыли его волонтеры — на пролетавшую над головой хитроумного мыслителя, межпланетную космическую станцию «Терсена».

Делая вид, что послушался наглой выходке водителя, он занял свое место в мягком салоне. И тут же, за черными шторками на окнах исчезло все то, что мгновение назад волновало и тревожило мыслителя Концифика.

Вскоре комплекс космодрома пропал из вида в лобовом стекле, а затем и вообще остался далеко позади, тогда как лимузин из гаража господина Ламара продолжал набирать скорость и быстрее с каждым мгновением, мчал, крайне недовольного водителем, пассажира в сторону столицы.

Приезд мыслителя, как ему стало совершенно ясно, с нетерпением ждали многие в здании правительства Сетелены.

Хотя уже были прекрасно осведомлены, обо всех последних событиях, самые преданные и могущественные вельможи, посвященные в ход секретной операции.

— Да поможет им проведение! — воскликнул верховный владетель Ламар, едва узнав непосредственно от самого Концифика об успешном начале крайне важного для них мероприятия.

Его желание расправиться с конкурентами было столь велико, что верховный владетель едва справился с охватившим его волнением.

— Теперь посмотрим, на чьей стороне будет истина, — с отчетливым бахвальством заявил он. — Победителей, как известно, не судят!

— Да, мой повелитель! Истинно так!

И далее, почтительно поддакивая, не так, как прежде общался с Бьенолом, Садивом и прочим, им подобным представителями самых низов общественной иерархии.

Теперь едва слышно задребезжал старческий голос мыслителя:

— Только, ваша светлость, не мешало бы и поостеречься.

— От чего?

Оказавшийся не совсем почтительным, гость не замедлил пояснить свое предупреждение о возможной опасности:

— Эта команда, выполнив дело, вернется назад, тогда, как на язык каждому замок не повесишь, будет целый отряд нежелательных свидетелей.

После этих слов мыслитель Концифик скорбно сжал сухие губы, словно представив себе, губительные для них обоих, последствия.

— Даже не знаю, как потом быть, — покривил он душой, пытаясь выведать ближайшие планы господина Ламара.

И, как выяснилось спустя мгновение, добился своего.

— Ничего никто никому не расскажет! — донеслось в ответ на тревожный вопрос престарелого мыслителя.

После чего Концифик получил и гораздо более пространное объяснение предстоящих перспектив развития событий.

— Мы тут, господин учёный муж, тоже без дела не сидели! — осклабился, с усмешкой глядя на мыслителя, владетель Сетелены. — Едва диверсанты закончат выполнение операции, как сработает еще один сюрприз.

И тут верховный сановник выложил свой главный аргумент в борьбе за сохранение власти:

— У нас имеется в полной готовности, недавно похищенный у терратов, разведывательный корабль нового типа — междуход.

Господин Ламар раскрыл сейф и достал из него несколько снимков трофейной техники:

— Его уже и взрывчаткой начинили!

Визитер выпучил от удивления глаза, до того почти срытые мешковатыми опухлостями от бессонных ночей последнего времени. Только и удивляться стало уже некуда. Настолько неожиданным, совсем не таким, как он ожидал, обещало совсем скоро стать для него и для всех вокруг будущее.

Господин Ламар метал ему прямо в лицо одно откровение за другим:

— Хватит взрывчатки, чтобы всю станцию в пыль разнести, и дать повод все свалить на самих терратов…

Еще теплее стало на душе у владетеля, когда на его глазах изменился в лице мыслитель Концифик.

Поздно, но во всех подробностях, понял обманутый старик, как жестоко и вероломно провел его Ламар!

Оказалось, что на вид простодушный и недалёкий владетель планетой, на самом деле был гораздо умнее, чем считали другие.

И сегодня, в момент решающего перелома политической ситуации, он оставил себе лишний ход в запасе:

— В этой вроде бы беспроигрышной для него, мыслителя, партии.

Как оказалось, вовсе не о захвате соседней планеты думал верховный владетель Сетелены, поручая разработать хитроумную операцию. Ему достаточным было просто разрушить прежнюю, четко отлаженную связь с соседями, чтобы те не могли вмешиваться в его дела:

— Для чего и начинили по его приказу междуход взрывчаткой.

Так и было.

Ведь уничтожение «Терсены» оборвет все нити, связывающие планеты во время их долгих оборотов вокруг Гелиса.

— Да, старик, хватит мне и собственной вотчины! — торжествуя, Ламар вынул из ножен стальной клинок парадной шпаги. — Ну, а ты совершенно напрасно так долго таил от меня свои преступные связи с мудрецами Терраты.

По тому, как зло глянул на него Концифик, хозяин кабинета понял, что не зря припас против него оружие.

И под угрозой остроконечного стального жала, методично продолжил начатое разоблачение:

— Провалился ваш замысел свалить меня вместе с Велегоро, подлая ты душа. Не получится на обеих планетах захватить власть в свои руки!

Он со свистом взмахнул клинком, рассекая воздух.

— Вот она на самом дела реальная и всеобъемлющая власть! — заявил Владелель. — На конце этого символа смерти.

При последних словах господин Ламар сделал фехтовальный выпад и с размаху вонзил свое оружие в грудь, застигнутого им врасплох, пожилого собеседника.

На удивление долгий и протяжный крик вырвался из падавшего на ковер худого как щепка, тела Концифика.

Чтобы прекратить его мучения, пришлось верховному владетелю господину Ламару еще не раз взмахнуть своей шпагой.

Едва он закончил расправу, как засветился экран срочной связи. На нем торжествующий капрал Садив спешил доложить верховному владетелю Сетелены об успешном завершении операции по захвату «Терсены»:

— Станция наша!

И тут же получил указания на то, как действовать дальше, вопреки, кардинально измененному плану диверсии.

— Заряженные контейнеры с биологическим оружием поместите в полётные космические капсулы и немедленно отправляйте их к Террате! — в ответ на его доклад приказал Ламар. — Как только убедитесь в том, что все они достигли цели, можете возвращаться.

После чего отключился от связи.

Сделав это с каменной улыбкой на своём лице. Выражая мимикой, как положено настоящему миротворцу, признаки совсем иного, лицемерного чувства. Показывая, что, на самом деле, совсем не обрадовался этой вести со спутника. Вполне, казалось бы, доброй для него лично.