я изредка притрагиваюсь к чашке зелёного чая.

Хотя, ладно, не чашке, одноразовому стаканчику постепенно остывающего кипятка с обычным чайным пакетиком внутри.

И всё это молча. Словно все вдруг онемели.

— Ты вообще понимаешь...

— Учись меня понимать...

Оба замираем от смеха Никиты. Заговорили одновременно? Отлично. Артём призывает взглядом продолжить, мол, давай, блесни.

А блесну!

— Ты вообще понимаешь, Артём, что не всем дано понять твою голову!? И вообще...

— Пап, она сказала, что ты странный.

Кивает сыну.

— Так учись меня понимать, а не думать сначала за себя и за того парня. Если не получается, переспрашивай, Котова, и не беги сломя голову...

— Свет, он сказал, что хоть он и странный, но ты постарайся...

Киваю. Ага, постараюсь...

Залпом осушаю чай. Артём спокойно делает ещё один глоток.

— Тебя Нина с Котовым заждались.

— Опять? — Вырывается. — А... Ладно.

Переспрашивает.

— Опять!? Ладно?

— Он будет принимать у неё диплом.

— И что?

— Помогает ей...

Никита опять хохочет, не то от Нины, не то от нас. Артём усмиряет сына взглядом и бросает мне:

— У тебя дома, я верно понял?

Кивнула. Прищурился.

— Мне это не нравится.

— Ну, Нине говори, она скорее всего преподавателя выбирала...

Никита вдруг обрывает.

— Не, Свет, папа не про это.

— А про что?

Мальчишка вдруг смотрит на потолок и вздыхает, словно я и правда настолько... Что они хотят!? У меня до сих пор в ногах вата, в груди свинец, а в голове опилки. И я не знаю, когда это уже отпустит.

— Погоди... Я же спросить хотела... Ты вчера заезжал к Нине с вещами?

Кивнул.

— А кто... Вещи кто занёс? Ты сам?

И его уголки вдруг поползли тихонечко вверх, обещая не самый "прикольный" ответ.

— Да, мы познакомились.

Сминаю стаканчик в руке...

— Прекрасно!

— Что в этом такого?

Никита открывает вторую баночку. Где-то рядом вздыхает буфетчица явно по своей женской доле, но сейчас с ней бы я согласилась.

Это поэтому Котов ТАК улыбался? Или все-таки Нина? По-че-му с Артёмом одни проблемы?

Хотя какая разница, что там подумает почти бывший муж, да и "взрослый мужчина" же приезжал к Нине, да?

Нет.

— Отвезите меня домой, пожалуйста.

Оба кивнули, опять замолчав.

Буфетчица побежала закрывать окно с микропроветривания, негодуя на дождь и вдруг поднявшийся шквалистый ветер, что ломает ветки о стёкла.

Стихия бушует, словно выплескивая из меня всё, что накопилось.

И нет, понять его — это какой-то вечный ребус, не иначе. Оно мне надо? Видимо, надо.

Касаюсь губ, уловив собственный жест только по факту... Смотрю, как он опять улыбнулся, всё поняв. Кивнул, немного вставая и забирая из моей руки смятый стакан.

Забирает пустые формочки у сына.

— Никит, а ты по Нине не соскучился?

— Не, пап, она меня вконтаче достала!

— Жаль, очень жаль.

И что это опять значит? Напроситься хотел или...

— Переночевал бы с Ниной у них, а то у Светланы вдруг появились неотложные дела.

Оба одновременно.

— Какие?

Артём оборачивается от урны, уже чему-то смеясь.

— Да так, мой мальчик... Ну, нет, так нет. По домам?

Кивнули.

Только почему я покраснела? И губы вдруг зажгло.

— Проводи больше времени с сыном!

Кивает, вдруг обескураживающие спросив:

— Так, Никит, объясни, только ей можно потрепать тебя по голове, или отцу ты тоже доверяешь?

Мальчик перевел удивленный взгляд на меня и вдруг рванул вперёд...

Артём вздохнул, потирая лоб.

— Он к машине, не бойся, не потеряется.

Взял мою руку, шаг от шагу сжимая ладонь. И я начинаю поражаться этому человеку.

— Артём, я не пойму...

— Спрашивай.

— Вот сейчас, смотри: ты же не получил нужный тебе ответ от Никиты и заставил его сбежать, да!?

Пропел.

— Тебе опять показа-а-алось.

— Да конечно! Ты же постоянно так делаешь... Это всё какой-то план, да!? Ты настолько хитро выдуманный? Что с Ниной, что со мной, что даже с ним...

Остановился.

— Перестань считать меня Коперфильдом. Я просто рыба-ёж, не больше.

— Перестань так непонятно изъясняться, и люди к тебе потянутся!

Улыбнулся, вдруг рванув руку на себя и поймав моё замешательство. Легко коснулся щеки, сразу отстранившись.

— Глупышка, мне и так с тобой неплохо... Так, говоришь, муж заезжает?

— Опять...

Тихонько ступили на лестницы.

— Я просто спрашиваю, Света. — Довольно пропел. — Интересный он у тебя, уведут же...

— Ты опять... Это... Погоди... Ревность?

Кивнул.

— 10 из 10.

— Перестань, уже не смешно...

Обернулся, ненадолго посмотрев. Кивнул...

Весь путь в машине даже не взглянул, только обменивался парой фраз с сонным Никитой, прося его дотерпеть до дома...

"До дома"... Почему мне так неуютно выходить на своей улице? Словно не хочется покидать этих двоих. Словно что-то за вечер не сказано, словно что-то так и не решено.

— В субботу заберу, Свет.

И всё... Даже не поцеловал. Только шины шаркнули рядом.

Снова оборачиваюсь к подъезду, быстро добегаю до козырька, снова вижу свет в своих окнах, вздыхаю, понимая, что весь этот розовый аттракцион Нининого присутствия даже не думает заканчиваться.

Никита! Сегодняшнее... Вот, что не решено.

Роковым сочетанием

Света, ты подумай!

Дома ждала мама... И Тим, и Нина, что не иначе как от ауры тещи её любви сникла и засела "Над дипломом" у себя.

Моя родная женщина вдруг решила, что обязана воспылать любовью к ближнему своему и задавить этой любовью.

Поэтому её рука почти сразу легла на мою, Тим заварил чай, а она по-матерински заглянула в глаза.

— Светочка, сердце мамочки не обманешь... Вы поссорились? Понимаешь, в парах, что живут не первый год вместе...

— Нет.

Муж подтвердил.

— Может быть, пропал огонёк или с детками не получается? Я, конечно, очень хочу внуков, но если есть проблемы...

Убираю руку, чувствуя себя настолько нелепо, что в ответ нервно смеюсь.

Тимофей убеждает в обратном, в том что... Что? Что сказать? "Огонька" не было, у нас были угли былых ран, а дети... Да почему они считаются верхушкой, смыслом семейной жизни?

Почему?

Особенно, если нет любви.

И пока мама улыбается, пытаясь задобрить нас, пока говорит, что так сильно нас любит, пока Тимофей не знает, куда себя деть, и я не знаю, как сказать, что просто хочу быть одна, не обидев при этом их.

Я думаю,