Ларионов, уловив мимику гостя, улыбнулся. Поставил чашку на стол, показывая, что теперь будет говорить серьезно.

— Однако давайте вернемся к нашим баранам. Надеюсь, вам уже сообщили о скором избрании академиком.

Романов посчитал нужным отказаться.

— Я сегодня был ненадолго в институте, никого не видел, — сообщил он. — Поэтому не совсем понимаю, о чем идет речь.

Ларионов помолчал, потом хитровато посмотрел на Романова.

Романов понял, что перегибает палку.

— Ладно, — сознался он, — о перспективе быть избранным мне сообщил заведующий сектором. Но это еще не избрание, а только выдвижение кандидатуры.

Ларионов скептически хмыкнул:

— Да, я понимаю, у нас демократия, а звание академика можно получить через избрание. И даже в дурные времена хрущевского прошлого академики умудрялись проваливать любимчиков высокого начальства. Но имейте в виду, не только руководству Академии Наук, но и каждому академику сообщили о личной просьбе президента страны избрать именно вас. Вы бы на месте каждого академика стали противостоять обычному доктору наук?

— Я? — удивился Дмитрий Сергеевич, — конечно!

— Неудачный пример, — признался министр, — но таких как вы, берсеркеров от науки не много. И потом — вы по всем критериям подходите к этому званию. Вы, кстати, знаете, что в академических верхах ваша кандидатура и так считалась одной из наиболее вероятной для избрания? Не знали? Ну так знайте. Именно поэтому я вас и поздравляю. Вы легко пройдете.

Дмитрий Сергеевич отхлебнул чаю. Жизнькак матрас. Полоса везения, полоса невезения. Сейчас, кажется, пошла полоса везения. Надолго ли?

Ну да ладно, лирикой сыт не будешь. И министр пригласил не для сообщения приятной новости. Надо перейти к делу, а то ему еще больше часа добираться домой отсюда только в метро.

— Что я должен за щедрый аванс? — спросил он деловито.

— Люблю практичных людей, — поощрил его Ларионов. — Для начала придержать монографию. Содержание ее таково, что может окончательно рассорить нас с Западом.

Он взялся за кружку и принялся отхлебывать и рассуждать:

— В принципе, все, что вы там написали — правда. Неприятная, но правда. И про них, и про нас. Именно поэтому она и ударит особенно больно. А мы и так разругались с западными странами, почти рассорились. Вот так. Катаемся на гранихолодной войны.

У Романова было другое мнение по этому поводу, но он видел, что министр еще не закончил. Поэтому он только кивнул, показывая, что не собирается возражать.

— Я был сегодня у президента, и мы вместе пришли к выводу, что такого энергичного человека, как вы, стоит выдвигать на ответственный пост. В том числе, — ответил он на ироничный взгляд Романова, — чтобы вы не наломали дров. Да и для отношений с Западом нам нужен политик и дипломат, который, по крайней мере, по репутации близок к ним по взглядам.

Дмитрий Сергеевич обольстительно улыбнулся. Ларионов не выдержал, улыбнулся в ответ.

— Да ну вас к лешему, — отмахнулся он. — Нечего мне так улыбаться, я не девица на выданье. Короче, от имени президента и, разумеется, от себя лично, я предлагаю вам пост личного представителя министра иностранных дел, а при необходимости личного представителя президента Российской Федерации в звании чрезвычайного и полномочного посла.

Романов задумался. Честно говоря, он не предполагал, на каком уровне остановится. Может быть, хватит? Дальше его все равно не пустят. Да и не собирался он так подниматься.

— Вы хотите накинуть на меня намордник? — поинтересовался он, не говоря ни да, ни нет.

— Мы говорили и по этому поводу, — кивнул Ларионов, — и пришли к выводу, что здесь будут нужны уступки с обеих сторон. Все-таки вы имеете репутацию отъявленного оппортуниста, да и не посадишь вас в железную клетку и в кандалах. С вашим-то характером.

А в данном амплуа клетка для вас будет золотая и даже слишком. Даже с алмазами. В ссылку, вы же знаете, отправляют обычно послом в небольшую европейскую страну.

В общем, мы согласны, что вы будете иметь определенную самостоятельность в своих суждениях не на работе, а вы, со своей стороны, станете предупреждать нас хотя бы о самых радикальных выходках. Ну и, разумеется, вы сохраните возможность заниматься научной деятельностью. Как?

Это было даже больше, чем он ожидал.

— Согласен.

Они обменялись крепким рукопожатием в знак согласия и сели допивать уже теплый чай.

— Ситуация во внешней политике остается сложной которое десятилетие, — сообщил Ларионов. — Впрочем, как специалист по внешней политике, вы это прекрасно знаете. Мы никак не можем прийти к консенсусу в отношениях с Европой.

Он помолчал, скучно отпил чая, явно не чувствуя его вкуса.

— Хотя, как раз со старой Европой, включая горделивую Великобританию, договориться можно. Англичане покочевряжатся, вспомнят Великую Хартию, обвинят нас в нарушении демократии в России и… будут дальше мирно жить. Надо заниматься экономикой и коммерцией.

Вопросов с ней нерешенных, и, я бы сказал не разрешаемых, полно, да и не только с ней, но европейцы к мировому господству не стремятся и, сказав свое фи, от нас отстанут, если мы не будем наступать на их любимую мозоль — европейскую демократию. Так что зря вы дразните британский истеблишмент. Не трогайте их, позвольте им отступить с достоинством и все!

Другое дело бывшие соцстраны и особенно союзные республики СССР. Эти и злы на Россию, и нуждаются в деньгах Запада, а значит, понукаемые Штатами, будут на нас постоянно тявкать. И договориться с ними в большинстве случаев не удастся. Вы же понимаете, проблемы своей внутренней политики и слабой экономики они решают за счет внешней политики. Как говорится, ничего личного, бизнес есть бизнес. Поэтому в ближайшее время — лет так сто — двести, наши отношения с ними будут колебаться от враждебных до негативных.

Такие же отношения есть и будут с США. Хотя здесь причины другие. Эти спят и видят себя в мировых лидерах. И враждуют они не с Россией как таковой. Будь ситуация немного другой, мы были бы нормальными политическими и экономическими партнерами. Но им нужен жупел, который бы пугал западный мир. Россия, конечно, является не единственным пугалом, но не последним. Так знаете — терроризм, проблема с углеводородом, Иран, Россия…

Я бы сказал так — США воюет со всем миром, который не рвется признать американцев лидером. А боком выходит все это России.

Ларионов со стуком поставил чашку на стол, словно поставил печать на справке о текущем внешнеполитическом