ожидать от меня чего-то хорошего. Я хочу это изменить. – Поняв, что я смотрю на цветы, он потирает затылок. – Эмма всегда говорила, что цвета несут в себе определенный смысл. У каждого цвета свое значение… так что я скупил все, которые у них были, – объясняет он, выглядя взволнованным и не в своей тарелке. – Синий символизирует красоту, желтый – дружбу, оранжевый – переживания, зеленый – удачу, красный – страсть.

Кэл прав: Эмма действительно уделяла особое внимание цветам и всегда замечала, когда мама наполняла дом новыми букетами. Мне известно их значение только потому, что она подробно описала их в своем дневнике, который я недавно прочитала. Я оглядываюсь на него.

– Ты помнишь, что они все означают?

На его губах появляется намек на улыбку.

– Нет, но гугл подсказал. – Схватив за запястье, он тянет меня вперед, на кухню. – Пошли.

Мы занимаем места за столом, в то время как Кики нагло выпрашивает у нас объедки, а Зефирка молча осуждает ее, сидя на собачьей подстилке в углу. Стрекоза даже подбегает ко мне, чтобы обнюхать мои носки, а затем с довольным мяуканьем плюхается между лодыжек Кэла.

Мы ужинаем вместе, как семья, и улыбка, которую Кэл посылает мне поверх стакана шоколадного молока, – вишенка на торте. Турнир большого шлема[6]. Победный трехочковый бросок – и радостный визг двух маленьких девочек раздается как раз в тот момент, когда звучит финальный сигнал.

Я снова та маленькая девочка. А он – моя звезда.

Тыквенное пюре вытекает из переваренных равиолей, соус растекся по тарелке, а чесночный хлеб подгорел до хрустящей корочки.

Без сомнения, это лучшее блюдо, которое я когда-либо пробовала.

Глава 15

Кэл

Я навожу порядок, как вдруг Ике швыряет мне в голову леденец на палочке и смеется подобно ребенку.

– Какого черта? – Я хватаю леденец со стола и швыряю обратно в него. – Да будет вам известно, что я совершенно не верю в то, что вы, придурки, в состоянии проследить за этим местом, пока меня не будет на выходных.

Он разворачивает чупа-чупс с персиковым вкусом и отправляет его в рот, все еще ухмыляясь.

– Не виню тебя, босс. Жаль, что у тебя нет других вариантов. – Он вскидывает брови, прижимая конфету к щеке. – По крайней мере, мы сохраним это место на прежнем уровне.

Я не уверен.

– Кенни притащил в гараж гребаный обогреватель и поставил его рядом с газовым баллоном.

– Он замерз. – Ике пожимает плечами.

Я провожу обеими руками по лицу и выдыхаю.

– Я уйду через десять минут, после того как оплачу этот счет. И вернусь в понедельник утром. Сообщай мне, если что-то случится, – приказываю я ему, делая паузу, – и нет, засор унитаза Данте – это не чрезвычайная ситуация. Номер сантехника – в комнате отдыха.

Он поднимает обе руки ладонями вперед.

– Эй, мы не собираемся портить тебе романтический уик-энд. Эта куколка заслуживает того, чтобы ее угощали вином и обращались с ней как с королевой. – Он подмигивает. – Жаль только, что ты тот король, с которым она застряла.

Я сверлю его взглядом.

Поскольку грипп наконец-то решил оставить меня в покое, я пригласил Люси в округ Дор на пару ночей, чтобы отдохнуть. Я вовсе не планирую «романтический уик-энд», на который намекает Ике, – скорее, это шанс наладить более глубокие отношения и решить некоторые из моих проблем. Просто поговорить, отведать вкусной еды в Эфраиме и, может, сходить на дегустацию вин. Одними из самых приятных детских воспоминаний являются летние поездки в округ Дор, где я ел чили-доги и банановый сплит у воды, любуясь видами утесов над Игл-Харбор.

Однажды, когда мне было девять, а Люси семь, она и ее семья даже приехали к нам. В те дни мы исследовали Кейв-Пойнт, плавали на каяках и плескались в бассейне отеля, пока наша кожа не покрылась мурашками.

Зимой там все по-другому, особенно во взрослом возрасте – но я все равно с нетерпением жду момента, чтобы съездить туда.

Смеясь, Ике разворачивается, чтобы направиться обратно в гараж, но я останавливаю его прежде, чем он исчезнет за дверью.

– Эй.

Ике поворачивается.

– Да?

У меня слегка сжимается грудь, когда я смотрю в его ясные голубые глаза, и волна благодарности захлестывает меня. Сглотнув, я говорю:

– Спасибо. За то, что прикрыл меня, – говорю я ему напряженным голосом.

Мне не нужно вдаваться в подробности – он знает, что я имею в виду.

Веселье исчезает с его лица, и он медленно кивает, вынимая чупа-чупс изо рта.

– Ты знаешь, я был в такой же ситуации, Бишоп, – говорит он. – Разрушил свою жизнь, а потом вынужден был восстанавливать ее с нуля. Это определенно было непросто – и будь я проклят, если увижу, как мой приятель проходит через тот же ад во второй раз.

У меня перехватывает дыхание, мышцы сводит судорогой. Я точно знаю, через что ему пришлось пройти, потому что мы были в том аду вместе. Зависимость – это не шутка, и, хотя у нас обоих имелись разные причины и свои демоны, мы рушили свои жизни одинаково.

Я не вылечился и не исцелился окончательно. Это не так-то просто.

Желание бороться не гарантирует полного выздоровления, это всего лишь первый шаг к нему.

Это осознание.

Пощечина и напоминание, что у каждого из нас есть то, что можно потерять, и настоящий прорыв заключается в тяжелой борьбе.

Не все способны оправиться. Некоторые из нас ныряют обратно, но я отказываюсь.

На мгновение я откидываю голову и смотрю вверх, ловя мягкую улыбку, которую он мне посылает. Мне никогда не приходило в голову, что у меня есть настоящие друзья. Люди говорили, что им не все равно, и даже показывали это. Но когда ты не считаешь себя достойным хороших поступков, то становишься слеп к подобному.

Я прочищаю горло и улыбаюсь в ответ, чувствуя себя уязвимым.

– Я ценю это.

Он протягивает мне леденец.

– В любое время, дружище. И, эй, если тебе нужно что-нибудь, чтобы унять боль, то это не так уж и плохо. – Ике бросает мне еще один чупа-чупс, и на этот раз я его ловлю. – Я бы нашел пару альтернативных вариантов.

Кивнув в знак благодарности, я покручиваю маленькую белую палочку между пальцами и наблюдаю за тем, как он исчезает за служебной дверью.

Я разворачиваю леденец и отправляю его в рот.

На вкус он как жевательная резинка, совсем как ее поцелуй.

* * *

Прежде чем отправиться домой, чтобы забрать Люси, я заезжаю