берегу, наблюдая за мной. Сверкать перед ним наготой было непривычно и немного неловко, но стыдливо натягивать на себя валяющуюся на полу мокрую одежду — глупо. Хотя я к нему в лазтаны не набивалась, так что пусть принимает такой, какая есть. Наевшись, решила, что жизнь не так уж плоха, а загадочный гайрон не безнадёжен, раз догадался притащить сюда торт и жареное мясо. Принёс бы салатные листья — получил бы по лицу своей же косой. Кстати, где она?

Ноги держали с трудом, мышцы ныли от перенапряжения, но я всё равно обошла пещеру по кругу. Дверь во всём громадном помещении имелась только одна — и она вела в ванную с туалетом. Его я тщательно опробовала, и, нужно сказать, всё было организовано на высшем уровне. Я даже душ приняла, потому что хотела помыться с мылом, а не в водах сомнительного пещерного озера. Хотя, может, озеро было и не сомнительным, а это я просто вредничаю из-за того, что мне опять достался каскарр пойми кто. Ещё и страшный.

Умываясь, взглянула в зеркало. Лицо показалось чужим, непривычно взрослым. Я осунулась за последние дни, хотя в заточении во время опорретана старалась есть побольше. Сколько я была на Тропе? Надо спросить.

Выйдя к лазтану, я окинула взглядом пещеру.

Ладно, нужно признать, что место романтичное.

В стенах блестели вкрапления горной породы. Под толщей воды мерцали магические кристаллы, чьи лучи мистическими всполохами высвечивали дно. Жилая половина — а тут всё было устроено для долгого проживания — состояла из кухонного уголка с холодильным шкафом, нескольких столов с креслами и спальной зоны с огромной кроватью, на которой валялась ярко-синяя коса. Надо будет забрать, чтоб не потерять, а то позора не оберёшься. Обычно девушки хранят косы возлюбленных, как самую ценную реликвию. Но меня больше беспокоила оставленная у зайтаны Зиникоры бабушкина сумка, а также предстоящая конфронтация с королём Аберрии.

С Тропы-то я вышла, пусть назначает сюзереном. Я сразу же отправлюсь на Ирла Цейлах.

Гайрон наблюдал за каждым моим шагом со звериной нежностью в глазах. Подхалим. Но страшный подхалим предпочтительнее, чем красивый грубиян, так что лучше перестать злиться на судьбу и смириться.

Закончив осмотр территории, я так и не обнаружила выхода. Но об этом можно и позже спросить, возможно, он замаскирован в одной из складок породы. Место пленило уютом и какой-то запредельной умиротворённостью. И тишиной. Здесь было настолько тихо, что слышалось лишь дыхание огромного ящера, возлёгшего у пологого спуска в подземное озеро.

Я подошла к нему ближе и ещё раз рассмотрела.

До чего же хорош!

Поцеловала его в нос между огромных покрытых жёсткой синей чешуёй ноздрей и позволила второформе взять верх. Когда оборот закончился, гайрон нежно боднул меня головой и принялся тереться о мою шею. Оказалось, что это безумно приятно. Такой огромный, шершавый, с устрашающими когтями и клыками — и весь мой! Вильнув хвостом, гайрона нырнула вглубь, рассмотреть магические кристаллы под водой. Оказалось, что под водой был проход, ведущий в длинную пещерную галерею.

Вынырнув, осмотрелась. Тут было ещё красивее, чем в жилой части пещеры.

Меня нагнал лазтан. Вдвоём мы резвились и кувыркались в воде, привыкая друг к другу. Всё тело звенело от восторга, я наконец ощутила гармонию с собой. Рядом с ним я стала цельной, полноценной гайроной, которой нет необходимости отрицать или запирать свою сущность. Избранник игриво преследовал меня, настигал и слегка прикусывал загривок или тёрся об оказавшуюся очень чувствительной шею. Даже предположить не могла, что ласки второформ могут настолько сильно будоражить.

Но усталость брала своё. Тропа меня измотала, и вскоре захотелось вернуться в постель. Выйдя из восхитительно-тёплой, кристально прозрачной воды, я перекинулась в человека и обернулась назад.

— Ты покажешь мне своё лицо?

Лазтан осторожно поставил мощную лапу рядом со мной так, чтобы ненароком не задеть. И отрицательно покачал головой.

— Ты не можешь молчать и скрывать своё лицо вечно… Обещаю, что ты меня не испугаешь. Внешность для меня — не главное, — я погладила его по синей морде и добавила: — Ну же… давай… ты мой лазтан, и я приму тебя таким, какой ты есть.

Он неуверенно кивнул и начал трансформацию. Я замерла с широко распахнутыми глазами, вбирая в себя черты проступающего мужского образа. Мой лазтан, безусловно, был тренирован, высок и привлекателен.

А лицо… Когда я перевела взгляд на него, то замерла от неверия и шока.

Капитула тринадцатая, скандальная

— Ты подлец! Сволочь! Лжец! — я бы швырнула в него хоть чем-нибудь, но в руках ничего не оказалось, а коса, которой стоило бы его отхлестать, валялась аж на кровати.

— Я тебе никогда не лгал, — с обидой ответил лазтан нормальным голосом, без всей этой томной хрипотцы.

Теперь понятно, зачем нужны были шёпот, темнота и почему он поспешил обернуться, как только зажёгся свет.

— Мерзавец! Подонок! Прокляну!

— Пожалуйста, не надо! — вполне искренне попросил он. — Аливетта, позволь мне всё объяснить. Просто выслушай, хорошо? И не нервничай.

— Где выход? — я заметалась по пещере, попутно заворачиваясь в тонкое мятое покрывало, прихваченное с кровати.

Что? Не нервничать?! Он издевается?!?

— Выхода нет, Аливетта. Только портал. Поэтому выслушать всё же придётся.

Я остановилась посередине пещеры, тяжело дыша и лихорадочно раздумывая, что делать дальше. Пожалуй, выслушать действительно придётся. Порталы я открывать не умею, значит, сама выбраться не смогу. Глупо было бы запирать меня там, откуда есть выход, так что, вероятнее всего, сбежать невозможно. А с него станется сейчас развернуться и уйти, пока я не успокоюсь, что только продлит вынужденное заточение.

Сволочь!

Так что уже запланированные проклятия, истерику и смертоубийство придётся на какое-то время отложить. На какое-то очень короткое время. Ох он у меня ещё поплачет кровью, пока будет давиться собственным скальпом!

Меня трясло от ненависти и гнева. А ещё от осознания, что я не продвинулась никуда. Ни на пядь. Всё оказалось напрасно.

Он меня перехитрил…

Но нужно взять себя в руки. Вот только этот полностью обнажённый подлец, стоящий рядом с невинно-виноватым видом, абсолютно не способствовал обретению душевного равновесия.

— Ты солгал! — голос дрогнул, а я отчаянно сжала кулаки. — Ты сказал, что твой отец жив и что тебя зовут… как-то по-другому… не Рахард!

— Не запомнила, да? — весело улыбнулся он. — Аркет. Меня зовут Аркет.

А, теперь понятно. Не двери, а арки.

Я вцепилась в своё покрывало и обессиленно рухнула в ближайшее кресло.

— Хорошо. Я тебя выслушаю. Только оденься.

Слова дались с трудом. Они морскими ежами кололись