Они ярко горели под потолком, не давая мне возможности посмотреть на любимую. От слез.

– Здравствуй, Мэтт.

– Я умер, – спрашивает Мэтт и в его взгляде я улавливаю отчаяние, Словно он давно потерял и ориентиры в жизни и смысл.

– Нет, Мэтт. Мы в больнице. Зачем ты убил…

Мэтта вдруг затрясло, и он выгнулся дугой, закатывая глаза.

Я испуганно вскрикнула, положила руки ему на грудь и вдавила в кровать, стараясь передать, когда-то лучшему другу, хоть часть своей силы.

Он изменился. Худой, непривлекательный, с дряблой кожей и бледными, как у стариков глазами.

Маги медики сказали у него отходняк, после наркотической пьянки. И я и сама видела, что он что-то употребляет. Убийство двух путан, лишило его не только последних крох магии, но и жизненных сил.

Он резко открыл глаза и снова спросил, смотря прямо в душу.

– Я умер?

– Нет.

– Ты настоящая? – странный вопрос, но я боюсь заводить долгий разговор в страхе, что он снова загнется от боли или страданий организма, лишенного магии.

– Я убил их.

– Знаю.

– У меня была веская причина. Веская. Веская. Ты бы знала насколько веская причина. Причина. – он бормотал, как безумный и я все время выглядывала за дверь палаты, спрашивая у офицера, нет ли поблизости Маг врача.

Про Мэтта словно все забыли. Теперь он преступник. Волшебник, убивший себе подобных, тут даже состояние аффекта не поможет.

Пожизненное заключение окончательно разрушит его сознание и я честно, не знала, что делать. Как ему если не помочь, то облегчить последние дни этой свободой жизни.

Или знала?

Я написала письмо его родителям и уселась в кресло рядом с ним, иногда поглаживая тонкую руку некогда пышущего жизнью. Челове

Ждать. Поддерживать. Возможно последний раз.

С нашей порочной ночи прошло два года.

А год назад, когда я собиралась рассказать Деймону, как спала с ним под оборотным, у отца случился первый сердечный приступ.

Когда-то я была уверена, что магия способна на все. Но я ошиблась. Никакое волшебство в мире не избавит от Рака. Волшебники им не болели, а на простаков им было наплевать.

До сих пор не могу себе простить, что не замечала признаков приближающейся болезни отца. А все потому что несколько месяцев думала только о себе и своем удовольствии, Совокупляясь с Деймоном под личиной новых и новых девушек.

И я знала, что как только его член оказывался во мне, он пытался осознать, где подвох, потому что сознание все помнило. Как и мое. И именно похоть, владеющая мною, чуть не убила отца.

И сегодня я жду в Голландии, когда начнется внеочередное собрание закрытого, магического клуба по разработке вакцины для лечения Рака.

И идя по коридору, я с ужасом поняла, что узнала Мэтта. Его светлые волосы не спутаешь с ни с кем.

Его родители по счастливой случайности приехали на следующее утро, но ни их мольбы, ни угрозы не могли заставить главу офицеров сжалиться. Будет суд. И Мэтт сядет. Других ответов глаза стража порядка не давали.

Когда в палате возле, периодически вздрагивающего, Мэтта, мое место заняла его мать, я поняла что мне можно уходить.

Моя миссия закончена.

Я обошла бывшего парня с другой стороны и прикоснулась губами к его дряблой щеке.

– Никто не узнает, – вдруг раздался тихий хрип, слышный только мне. – Я убил их. Никто не узнает.

Проблеск сознательности потух и Мэтт снова отключился, а я так и стояла, пытаясь осознать то, что он мне сказал.

Понятно было, что речь идет о порочной ночи, но что значат его слова, о том, что он убил проституток, чтобы никто не узнал.

Я еще долго думала об этом, пока исследования полностью меня не захватили, не отпуская ни на шаг. Я должна.

Я очень постараюсь спасти отца. Я очень хотела оставить след в истории. Но удавалось пока только снять часть боли, которая охватывала тело отца.

Порой мне так была необходима поддержка Деймона, человека с твердым плечом и принципами. Но я отрезала себе все пути, решив для себя, что буду жить для сына, а работать для отца.

И я действительно свято верила что все получится. Я действительно получаю удовольствие от возможности любить.

Спасибо! за ваши отклики)

Очень интересно, что скажет Деймон, относительно ее сладкого местечка и того, как она меняла

Давид

Австралия. Здесь удивительным образом соединяются несколько континентальных климатов, сотни разных национальностей, а также маги и простецы. Нет, простой человек никогда не узнает о существовании волшебства. Но если происходило бедствие, и могли пострадать невинные, среди которых вскоре мог родится новый волшебник, правительство Австралии сотрудничало с местным Министерством магии.

И именно это сотрудничество делает страну настолько прекрасной, современной и удивительной.

Здесь было важно каждое живое существо или человек, кем бы он ни был.

Печально было осознавать насколько Англия невежественна в своей ограниченности. Они как были отрезанным от мира островом, так и остались. Они не собирались сотрудничать с простыми людьми, думая что магия совершенна. Но это панацея.

Работая в клинике я не раз сталкивался с безнадежными случаями. И магия не помогала, зато помогает порой медицина простецов. И это сочетание таит в себе великую силу единства. Я рад что остался здесь, пусть даже не найдя при этом Элизабет.

Называть ее Лиззи я потерял право, когда не дал возможности выбора. Он могла не пить тот напиток, если я сказал что в нем. Но я промолчал. Столько лет это обдумывать, наверное у простого человека поехала бы крыша.

Но я так часто чувствую незримое ее присутствие, тонкий шлейф цветочного аромата витающего в воздухе, что невольно мысли о ней сами заполняют голову.

Помню даже сходил с ума, когда, проникая в очередную шлюшку думал, что это Элизабет.

Чувство дежавю накатывало волной, погружая в омут страсти и я не мог себя сдерживать, становясь грубым, отчаянным.

От этого нужно было избавиться, но смена девушки не помогала и я каждый раз это ощущал. Я трахаю свою любимую. В какой-то момент я даже смирился и отдался во власть этого безумия, как вдруг все закончилось.

Ни запаха ни тесноты любимой. Я снова стал нормальным, и снова превратился в угрюмого одиночку.

Сегодня перед очередной сменой в клинике я прогуливался по любимому парку и чтобы снова не думать о Элизабет, стал размышлять об это удивительной стране. Мне определённо была по душе это место с её вечным солнцем, чистыми пляжами, приветливыми людьми. Я не заглядывал за занавес преступности, борьбой с ней занимались соответствующие органы и меня это полностью устраивало.