Я пренебрежительно взмахиваю рукой.

— Огаст вторгся на мою территорию. — Я вытираю руки о брюки и глубоко выдыхаю. — Интересно, что его люди делают южнее границы.

— Он был одиночкой.

— Так ли? — спрашиваю я, склонив голову набок. — Что бы мы сделали с любым из наших людей, который забрел бы так далеко, как этот ублюдок?

— Убили бы, потому что мы не хотим войны за территорию.

— Именно. — Я откидываюсь назад и смотрю в окно. Мне нужно встретиться лицом к лицу с Огастами. Нужно объяснить, какого черта один из его солдат оказался так далеко от их территории.

Если это его способ силой завладеть тем, что принадлежит мне, то у нас большая проблема.

Сегодняшний день — полный бардак с самого момента моего прибытия в офис.

Частично из-за того, что я получаю электронные письма и звонки от всех в этом чертовом штате, начиная с недовольных налогоплательщиков и заканчивая партийными руководителями. Но главным образом потому, что я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме того, как Фрэнки приняла все, что я сделал с ней, и хотела еще.

Это было… Я даже не знаю, как описать. Она зажгла огонь глубоко в моем нутре, и все, чего я хочу — это снова и снова быть с ней.

Дверь кабинета открывается, и заходит Зак. У него под левым локтем пачка бумаг. Он также листает телефон, держа для меня чашку кофе.

— Вот, пожалуйста. — Он ставит кофе на стол, затем кладет бумаги рядом с чашкой. — На верху стопки бюджет за прошлый месяц, мистер Миллер.

— Спасибо.

Зак выходит из кабинета, и я отбрасываю свои непристойные воспоминания о Фрэнки в сторону, чтобы сосредоточиться на бюджете. Не проходит много времени, прежде чем глаза начинают слипаться от цифр, поэтому я открываю ноутбук, чтобы просмотреть электронную почту. Мигающий огонек на рабочем телефоне привлекает мое внимание.

— Да, — говорю я, зная, что звонит Зак.

— Тайлер Льюис из ФБР.

— Соедини его.

Я откидываюсь на спинку кресла и напряженно вздыхаю.

— Тайлер, чем могу помочь?

— Я хотел сообщить, что в один из портов прибудет груз.

— Что именно поступает?

— У нас есть информация о грузоперевозке, связанной с торговлей людьми, которая прибудет в течение месяца.

У меня внутри все переворачивается, когда он произносит эти слова. Торговля людьми, малолетние невесты и детская проституция — это мой жесткий лимит. Любой, кто наживается на этом, может гореть в аду.

— Кто их привозит?

— У нас есть оперативная группа, готовая разоблачить ДеЛука.

Мое сердце падает в пропасть.

— Это груз ДеЛука? — пытаюсь сдержать гнев.

— Похоже на то.

Мои зубы скрежещут, а челюсть сжимается.

— Что от меня требуется?

— Ничего. Это всего лишь любезность с нашей стороны, потому что мы знаем, что ты тоже хочешь разоблачить их.

— Спасибо.

Вешаю трубку и откидываюсь в кресле, уставившись в потолок. Я знаю, что Фрэнки неуравновешенная и чертовски сумасшедшая, но торговля людьми? Если это так, то мне нужно разорвать с ней все связи сейчас и позволить ей гнить в тюрьме. Я не могу быть частью этого.

Черт возьми, я не должен тешить себя мыслями о том, чтобы снова трахнуть ее.

Я встаю и расхаживаю взад-вперед по кабинету. Я застрял. Должен ли я спросить ее? Но также знаю, что она умна, и если это сделаю, то она поймет, что что-то происходит, и изменит маршрут отправки.

— Что, черт возьми, мне делать?

Я кладу обе руки за голову и расхаживаю взад-вперед.

Нет ничего лучше, чем прийти домой и отключиться. Это сработало бы для меня, если бы я мог перестать думать о Фрэнки и ее возможной причастности к торговле людьми.

Я сижу за обеденным столом, листая интернет в попытке найти все, что могу, о семье ДеЛука. Я попал в неприятности и мне нужно разобраться с этим, пока это не стало достоянием общественности. Стук в дверь выводит меня из тяжелого состояния. Я закрываю ноутбук и иду к двери. Меня встречает окровавленная Фрэнки.

— Черт возьми, ты ранена? — Я тащу ее внутрь и быстро осматриваю ее тело. — Чья это кровь?

Фрэнки запрокидывает голову и смеется.

— Что случилось? — Мое сердце замирает в горле, пытаясь понять, что происходит. Я достаю телефон из кармана и набираю 911. — Я вызываю полицию и скорую помощь.

Она вытаскивает пистолет из-за пояса и направляет его на меня.

— Я, блядь, пристрелю тебя, если ты не повесишь трубку.

Делаю шаг назад и поднимаю руки в знак капитуляции, показывая ей экран, на котором не набрал номер.

— Что происходит? Если ты ранена, я должен отвезти тебя в больницу.

Она использует пистолет, чтобы жестом попросить меня отдать ей мой телефон. Я протягиваю его ей, и она бросает его на деревянный пол, а затем топчет.

— Ты свихнулась? Убирайся из моего дома.

Фрэнки, блять, смеется, как будто ей на все наплевать.

— Посади свою задницу. — Она указывает на стул у обеденного стола.

В основании горла встает комок, а пульс учащается, так как в голове рой мыслей. Она приближается ко мне и садится верхом на бедра. Мое тело мгновенно реагирует на нее, и член становится твердым от отчаянного желания быть внутри нее.

— Просто скажи мне, ранена ли ты. — Фрэнки трется о меня, кладет пистолет на стол. Она быстро снимает мой галстук, и мое дыхание перехватывает в горле. Голова кружится. Я хочу ее, но…

— Заткнись, — говорит она, медленно и соблазнительно снимая галстук. Я хватаю ее за бедра и один раз толкаюсь вверх, мое первобытное желание перевешивает логический ум. Она хватает мою руку и заводит за спинку стула, делает то же самое с другой рукой. В считанные секунды завязывает галстук через стул вокруг моих запястий. Фрэнки встает с меня и ухмыляется.