Алиса отвернулась. Похоже, она была испугана.

– Я двое суток живу, как в дурдоме, – продолжал Олег, зная, что на нее давит каждое его слово. – Такое впечатление, что в твоем окружении нет ни одного нормального человека.

– Я не сумасшедшая! – Она чуть не сорвалась на крик.

– Я тебя так и не называл, – напомнил он. Чем хуже было Алисе, тем больше успокаивался Олег. – Ты не истеричка. Я это знаю. Что было на той фотографии? Твой мертвый друг? Так у тебя вся квартира его снимками завешана. То, что он мертв? Но ты же сама устраивала его похороны! Алиса… Мне нужно это знать. Не просто потому я тут с тобой. Потому что я веду это дело.

Она посмотрела на него… как-то потерянно и жалко. Потом девушка вздохнула, чуть прикрыла глаза, будто решилась.

– Олег, – в ее тоне звучали очень непривычные жалобные нотки: – я… я сама не знаю, как нужно к этому относиться. Я не просто с такими вещами не сталкивалась, я и не верю в такие вещи. И потому…

Она запнулась.

– Решай сам, – снова начала она, собравшись, сухо и по-деловому. – Я говорила тебе, что после смерти Ваньки мне снятся кошмары.

Олег только кивнул. Он на память не жаловался.

– Так вот, – она снова начала метаться по комнате, – на той фотографии… которая вчера была обернута вокруг камня. Там именно то, с чего начинается мой кошмар. Каждый раз я вижу именно это. Ванька, мертвый, сидит на этом стуле в этом непонятном ужасном помещении.

Она снова замерла на месте, будто споткнулась.

– Надеюсь, тебе не нужно говорить, что я никогда не видела это место, – дополнила девушка.

Он просто кивнул.

Олег чувствовал себя странно. В любой другой ситуации, с любым другим человеком он бы отмахнулся, выдал бы что-то язвительное. Но это Хель. Он знал, что она не склонна к каким-то там глупостям. Может быть, раньше, но не сейчас, не после смерти его друга. А еще Олег понимал, каково ей. Нормальная адекватная женщина, а тут такое… Он и сам не знал, как к этому относиться.

Полицейский лег обратно на кровать.

– Иди сюда, – спокойно, почти ласково сказал он.

Алиса уставилась на него с подозрением.

– Зачем? – спросила она почти с неприязнью. – Это… какое-то извращенное проявление жалости?

– Нет. – Тон полицейского не изменился. – Мне просто нужно подумать. Понимаешь? Надо как-то… понять. Ты мечешься и нервничаешь. Это отвлекает.

Девушка еще чуть постояла, потом залезла обратно на кровать. Легла рядом и вытянулась по струнке.

Олег сгреб ее в объятия, устроил у себя на плече.

– Я не знаю, что это, – честно признал он. – Почему ты… это видишь. Но уверен, должно быть объяснение.

– Я пытаюсь понять. – И снова эти жалобные ноты. – Я пытаюсь вспомнить.

– Правильно, – решил Олег. – Наверняка ты это место видела. Мельком, случайно. Это совершенно не тот антураж. Ну, тебе он не соответствует. Потому ты и не можешь вспомнить.

– Это кухня, – подумав, решила Алиса. – В какой-то небольшой квартире. Или… это бытовое помещение. Фотография плохая. Во сне… – Она снова запнулась. – Там все четче. На стенах какой-то пластик. Блекло-желтый. Стол пластиковый. И пол… Там очень дешевый линолеум.

– Это место преступления, – напомнил он ей. – И это очень важно. Алиса, я думаю, все дело в твоем творческом мышлении. Каким-то образом ты смогла совместить память о друге и это место. Потому ты это видишь. И… я понимаю, для тебя это ужасно, но ты знаешь очень важные детали. Может, потому твой мозг постоянно тебе этот кошмар и возвращает? Чтобы ты смогла найти того, кто убил твоего друга.

– Ты сам в это веришь? – с нервным смешком поинтересовалась она.

– Я не знаю. – Он не стал врать. – Просто я не люблю вещей, которых не понимаю. Да еще после такого дурацкого вечера. У нас были планы… На ночь. И все это раздражает.

– И ты обещал завтрак, – напомнила она уже более спокойно и даже весело.

– В пять утра? – Он чуть крепче сжал ее в объятиях. – Если я предложу осуществить эти планы, ты снова сочтешь это жалостью?

– Я решу это по факту, – после паузы усмехнулась девушка.

– Надо, чтобы факт был, – он наклонился к ней, собираясь поцеловать.

Завтракали они уже в девятом часу утра. Причем в этот раз Алиса даже отказалась от обычного кофе. Они пили соки, на десерт еще остались ягоды, купленные вчера.

Олег был бы спокоен и доволен, если бы не эта странная ситуация со снами Хель. Это его беспокоило. Потому что заставить себя поверить в некий пророческий дар у одной из самых здравомыслящих женщин, которых он знал, полицейский не мог. Его пугала эта ситуация. А ведь еще надо как-то… оградить от этого саму Алису. Если она сейчас сломается, дело может здорово затянуться.

У Олега был план. Однажды один из его педагогов сказал ему: «Если не можешь изменить ситуацию, смирись с ней, а еще лучше – найди способ извлечь из этого выгоду». И вот уж если он не знает причины снов Алисы, то… он просто использует их для раскрытия дела. Надо лишь уговорить саму Хель извлечь выгоду из кошмара. Если она сможет.

Он поедал завтрак и думал, как аккуратно подвести ее к этому разговору.

– Послушай, – вдруг сказала девушка, не глядя на него. – Нам же не обязательно быть все время вместе…

Олег застыл с вилкой в руке. Вид у Алисы был смущенный. Пусть она старалась этого и не показать. Она говорит о сексе? Или…

– Ну, – поняв, что пауза затянулась, решила пояснить она. – Нам ведь главное быть в этом доме обоим вечерами и с утра. Но днем каждый может заниматься своими делами, так?

– Да. – Вообще, у него как раз была пара идей, которые он хотел проверить без нее.

– Мне бы надо съездить на работу, – сказала она и чуть подняла глаза.

– Ты как школьница, которая отпрашивается у строгого учителя с контрольной в туалет, – усмехнулся Олег. – Работа, так работа. Только оставайся на связи. Не знаю, как пройдет день. Допросы сегодня. Возможно, надо будет что-то у тебя уточнять.

– У меня есть твой номер. – Она оживленно кивнула. – Звони или пиши.

Он выдал свою знаменитую ухмылку.

– Так говорят любовникам, которые надоели.

– Не стоит так доверять стереотипам, – саркастично отреагировала девушка.

– Неплохо, – довольно рассудил он. – Только…

Он отложил вилку, посмотрел на нее серьезно.

– До того как мы разъедемся по делам, мне кое-что от тебя нужно. И это неприятно для тебя.

Алиса тоже отложила столовые приборы, посмотрела на него настороженно.

– Мне нужны твои сны, – честно выдал полицейский. – Я долго думал, как быть тактичным. Как тебя уговорить. Но… Ты почему-то видишь нечто важное. Да, это кошмар. Психологически трудно. Но это место преступления, которое еще не найдено. Ты понимаешь?