– Про рыбалку, машины, шахматы, – терпеливо стал перечислять Дима.

– А про женщин?

– Нет, Юль, про женщин не говорили. Меня эта тема не интересовала. У меня жена есть!

– А Вадима тоже про женщин не интересовало?

– Воды попей. – Он протянул жене стакан и тяжело вздохнул: – Я не в курсе, что интересовало Вадима. Ты к чему клонишь?

– Ни к чему! – воскликнула Юлька и торопливо выхлебала предложенную воду. – Ты сейчас что будешь делать?

– Пойду поработаю. Надеюсь, ты больше никуда не пропадешь.

– Да, иди. А я по соседям пройдусь, почитать что-нибудь попрошу.

– Осторожно только, – заботливо напутствовал ее супруг, поднимаясь по лестнице. – Ты какая-то странная в последнее время. И если опять решишь куда-нибудь исчезнуть, дай знать.

– Непременно, – пятясь к выходу, пообещала Юлька.

– О, как ты кстати, – помахал ей Вадик, возлежавший в шезлонге с бутылкой пива и неизменным ноутбуком. Шезлонг стоял с другой стороны дома, из чего можно было сделать вывод, что любимый ни в какой засаде не сидел и ее возвращения не ждал.

– Ты зачем с Димкой купаться ходил? – нахмурилась Юлька, забыв, что собиралась завоевывать. Собственно, и привлекательность самой идеи завоевания поблекла, поскольку Вадим вел себя не так, как планировалось.

– Это не я с ним, а он со мной. Пришел, позвал. Сказал, что ты уехала. Вот мы за компанию и сходили.

– Так ты даже не знал, что я пропала? – изумилась Юлька. Оказывается, никто и не переживал! Он даже не заметил, что ее нет! А она-то размечталась…

– Пропала? – усмехнулся Вадик. – Куда может пропасть женщина? Только к мужчине. Ну-ка, признавайся, у тебя в городе кто-то есть?

Судя по тому, что его эта мысль веселила, ревновать Вадик не собирался. Но додумать и всячески обмусолить эту догадку Юлька не успела. Он подхватил ее на руки и потащил в дом.

И все сразу стало неважно.

Какая ерунда – все эти условности. Главное, что сейчас любимый рядом.

– Слушай, малыш. – Вадик пружинисто вскочил с кровати и стал медленно одеваться, давая Юльке возможность полюбоваться своим телом. – У меня проблемы.

– Какие? – встревожилась Юлька. А еще обрадовалась возможности быть ему полезной. Вдруг она посоветует Вадику что-нибудь умное или просто чем-то поможет?

– Финансовые. Я тут одному барыге денег должен. Немного, но у меня сейчас столько нет. Ты мне не одолжишь тысяч пять евро?

Бессмысленно моргая, Юлька пыталась перемножить услышанную цифру на курс, но банальность просьбы настолько ее подкосила, что мозг объявил забастовку и отказывался заниматься математикой.

– Юль, – Вадим потыкал молчавшую любовницу в бок, – ты живая?

– Да. А почему ты так много должен?

– Я должен больше, но не хватает мне «пятерки». Так что, одолжишь? С отдачей. – Он смотрел на нее без улыбки, и Юле стало нехорошо – зябко, муторно…

– У меня столько нет, – промямлила она.

– Неужели? – усмехнулся Вадик. – Ты же книжки пишешь…

– Стихи, – уточнила Юлька.

– Да какая на хрен разница? – Он склонил голову набок и разглядывал съежившуюся под простыней соседку. – Ты же говорила, что хорошо зарабатываешь, а сюда вы приехали для разнообразия, чтобы от цивилизации отдохнуть. Забыла?

Все свое хвастливое вранье Юлька вспомнила в подробностях. Кто же мог предположить, что эта меркантильная муть вынырнет столь неприглядным образом.

– Денег жаль? – мрачно произнес Вадим. – Считаешь, что я не отработал? А давай я у твоего мужа попрошу? Я тут за него отдуваюсь, пусть компенсирует.

Юлька стрелой вылетела на улицу, запутавшись в простыне. Там ее вырвало.

Через полчаса умытая и одетая Юля, стуча зубами от озноба и пошатываясь от головокружения, обещала Вадиму непременно найти требуемую сумму.

– Уж постарайся, – усмехнулся Вадим.

Подлецом он не был. В глобальном смысле. Он не воровал, не обижал слабых, не хамил пожилым и в школе исправно сдавал макулатуру. И Юльку, как бы она ни изображала оскорбленную невинность и пионерку, сжигаемую на костре, Вадим изначально не собирался использовать. Просто так сложилось, что у Юльки деньги имелись, а ему сейчас надо было разобраться с долгом. И что такого в том, что произойдет некоторое перераспределение материальных средств? Он же не на совсем будет брать, а на время. Он бы даже вернул потом, отыгрался и вернул. А эта фифа аж тошнить побежала. Актриса погорелого театра!

Иногда с женщинами было очень тяжело. То есть Вадик пытался, чтобы было просто, а они сопротивлялись и городили на ровном месте баррикаду из проблем, из-за которой и удовольствия-то было не видно. Женщины удивительным образом умели усложнять жизнь себе и окружающим. Вот, например: твоя дама сломала ноготь. И что? Ну отгрызи остатки и жди, пока новый вырастет. Не зуб же! Ах, оказывается, ты тупой и не понимаешь элементарных вещей! Мы не пойдем сегодня в ресторан, хотя платье куплено и столик заказан! Почему? В таком виде нельзя выйти из дома – вечер все равно будет испорчен. И попробуй пойми, почему нельзя выйти из дома без ногтя. Ладно, ногу сломала, и то на костылях вполне можно допрыгать. А ноготь-то каким боком повлияет на настроение и возможность выйти в люди? Ты тупой кретин – все же будут смотреть и обсуждать: ах, у нее нет ногтя!

Именно поэтому мужчины женщин просто боятся, а намек о женитьбе воспринимают как попытку без суда и следствия бросить в заключение, где какая-то фурия будет постоянно держать его в напряжении и запугивать нелогичными требованиями, удовлетворить которые может лишь шизофреник, мыслящий с дамами на одной волне. Более податливые и мягкие экземпляры идут по пути наименьшего сопротивления, соглашаясь на все озвучиваемые милым созданием глупости.

Пожизненная каторга Вадику была не нужна, поэтому и к Юльке он отнесся как к приятному приключению, не более. Но даже это «приключение» изо всех сил пыталось теперь испортить ему жизнь. Казалось бы, в чем проблема: дай в долг! Нет! Ах! Ох! Как это низко, подло, гадко!

Он и мужа-то приплел от злости. Разумеется, ни к какому соседу он идти и закладывать гулящую супругу не собирался. Что он, дурак? Еще сам же и огреб бы от этого хлюпика. Мужья, даже самые физически недоразвитые и жалкие, действовали на пределе человеческих возможностей, когда дело касалось их жен. В этом Вадик уже имел несчастье убедиться. Вероятно, наличие рогов впрыскивало в организм излишек адреналина, он и помогал рогоносцам бежать быстро, бить больно и орать громко. Вадим был оскорблен в лучших чувствах, поэтому и брякнул глупость про Диму.

Как постель делить, так он, видите ли, любимый и родной, а как деньгами помочь, так нет.

Выскочив веселым козликом из машины, Рома схватил в одну руку торт, в другую цветы и погарцевал домой.