Когда Караваева позвонила и стала мямлить, что не может уследить за ее мужем, Валентина сразу все поняла.

– Гуляет? – мрачно уточнила она.

– Нет, – немедленно затараторила Татьяна. – Ты чего? Я просто не понимаю, что там у него в квартире происходит! Не лезть же мне к нему силком. Он и так в прошлый раз обещал милицию вызвать. У меня никаких фактов, лишь догадки и интуиция. Вот если бы у меня был такой интересный муж, я бы его днем и ночью стерегла. – И подумав, добавила: – Слава богу, что у меня такого нет. Все нервы себе измотаешь, пока он состарится и потенция у него, кобеля, наконец-то пропадет.

– Спасибо, – усмехнулась Валя. – А мне что теперь делать предлагаешь? Я ведь замуж за него вышла и даже ребенка родила. Нужно исходить из уже имеющихся результатов, а не фантазировать в сослагательном наклонении. Меня «бы» не устроит. У меня реальность на закукорках сидит и понукает!

– Так ты бы бросила бабку с ребенком в деревне и вернулась к Роме, – робко предложила Татьяна. – Или просто: бабку бросила и с ребенком вернулась. В любом случае мужика надо пасти самой, а не доверять кому ни попадя.

– Караваева, это ты про себя?

– А хоть бы и про себя. Вот такая я самокритичная. Я тебе так скажу: мужика, как кота, нельзя оставлять без пригляда. Его как минимум следует кормить и выносить за ним лоток.

Представив, как Рома лакает щи из мисочки и оставляет лужи по углам, Валя поежилась. Это было самое малое, что мог учудить ее благоверный.

– Тань, ты только честно скажи, она худая? Намного худее меня?

– Валюшка, да ты против любой красавица! – воскликнула Татьяна и снова испуганно затарахтела: – Так, может, у него и нет никакой. Ни худой, ни толстой. С чего ты взяла-то? Мнительная ты, Фуфаева!

Валентина деловито паковала вещи, решив вернуться домой. Конечно, для Ромы была озвучена версия, что более Валя его маманю выдерживать не в состоянии.

Мальвина Игоревна, бросаемая один на один с огородом, даже орать стала тише. Она толклась рядом и мешала собираться, причитая про пользу свежего воздуха для кормящей матери.

– Когда к свежему воздуху прилагается такое счастье, как вы, молоко сворачивается! – отрезала Валентина.

На удивление тихий и молчаливый Рома таскал баулы в машину и за мать не заступался.

– Дима, Ди-и-им! – надрывался во дворе знакомый голос.

Митя недовольно оторвался от компьютера и выглянул в окно. За забором маячила Татьяна в веселеньком сарафане. Вид сверху открывался такой, что Дмитрий аж поперхнулся от смущения.

– Встречай гостей!

– Вот ведь принесло ее, – ворчал он, спускаясь вниз и натягивая на лицо приветливую улыбку.

Он неплохо относился к Юлькиным подругам. Просто сейчас, когда у них в отношениях наметилась явная трещина, Дима предпочел бы разбираться без свидетелей. А появление в деревне Караваевой вызывало смутные подозрения о том, что жена вызвала группу поддержки.

– Ну, как ты тут? – лучилась счастьем Караваева, наступая на слегка обалдевшего от ее напора хозяина. – А я к тебе жить!

– Ко мне?

– К тебе! Юлька прислала. У нее работа срочная в городе, она переживает, что ты тут со своей диссертацией и шахматами замумифицируешься с голодухи. Буду тебя подкармливать, заодно свежим воздухом подышу.

То, что Юлька хотя бы волновалась за него, радовало. А то, что она даже не посчитала нужным предупредить о длительном отъезде, было оскорбительно.

Митя терпеть не мог ссор и разборок с долгими бойкотами, напряженным молчанием и странными недомолвками. Поэтому они с Юлькой вообще никогда не ссорились. Вернее, ругались, иногда даже орали друг на друга, но быстро мирились, поэтому нынешняя ситуация выводила его из себя. Если что-то не так – не молчи, скажи, давай разбираться. А вот так глупо сбегать от него, вместо того чтобы купировать неприятный период до минимума, – это полное отсутствие логики!

– Пирожков напечь? – Татьяна выложила на стол бюст, задрапированный легкой тканью сарафанчика, заставив Диму густо покраснеть и забиться в угол. Нижнее белье на Караваевой отсутствовало. Во всяком случае, его верхняя часть. По сравнению с Юлькой в этом пункте Караваева выигрывала.

Наблюдая за смятением подружкиного супруга, она удовлетворенно констатировала: все же мужчинами в первую очередь движут инстинкты, а не здравый смысл. У раскрасневшегося Димы все было написано на лбу: и то, что он оценил грудь, и то, что разволновался, и то, что долго его завоевывать не придется.

– Жарко тут, – вздохнула Татьяна. – Слушай, ты не против, если я по-свойски разденусь? Не чужие же. Соседи к вам не заходят без приглашения?

– Не надо! – Митя вскочил, больно треснувшись головой о полочку, и со стоном рухнул обратно на стул.

– Ой, ушибся? – метнулась к нему Таня, норовя проехаться бюстом по физиономии раненого.

Оцепенев, Митя пытался бороться с инстинктами, пока Караваева нацеловывала ему ушибленное место, как младенцу, навернувшемуся с горки.

– Пошли, я тебя уложу, – просюсюкала довольная скорой победой Татьяна.

Даже если Юльке немедленно позвонить, так быстро добраться не успеет. Появиться в деревне она должна была лишь к вечеру третьего дня. Эта самонадеянная дурища была уверена, что ее мужа так быстро не соблазнить. Ха! Вот вам, пожалуйста! Сидит, алеет – бери его тепленьким.

Татьяне по-женски, конечно, было бы приятно, если бы номинальный мужчина так быстро на нее клюнул, но ей хватало и проявленного интереса. Чужие шахматисты были Караваевой даром не нужны. Дружба дороже.

Как выяснилось буквально через мгновение, Таня переоценила себя и недооценила мужчин как класс. Пугливо оттолкнув добровольную санитарку, Митя резво ускакал на второй этаж, откуда нарочито бодрым голосом крикнул:

– Уже не болит! А обедать я не буду! Спасибо за заботу!

Громко хлопнула дверь, и звякнул крючок. Судя по всему, объект забаррикадировался.

– Ну-ну, – пробормотала Татьяна, недобро усмехнувшись. – Ладно. Пойду, гляну, что тут за Вадик такой.

Юлька, собирая подругу на ответственное задание, раз двадцать повторила:

– Только в соседа не втюрься. Лучше вообще с ним не пересекайся. Иначе поползешь к нему, как кролик к удаву.

Неприятное чувство, что она бросает неопытного новобранца в тыл врага, не давало Юльке покоя.

– Не учи дедушку кашлять, – заявила Таня.

И вот теперь ей страшно хотелось поглядеть на это чудо природы, едва не разрушившее семью подруги. Что там за Вадик такой, что даже осмотрительная и уравновешенная Юля потеряла голову? Поразмышляв, Татьяна отважилась на разведку боем.

– Эй, соседи, есть тут кто-нибудь? – Она вломилась на участок Вадика, как троянский конь, открыто и непринужденно.