– Здравствуй, Ромочка! – встретила его у лифта соседка, испытующе глядя на джентльменский набор. – Никак Валя вернулась?

– Обещала, – пугливо соврал Рома, до сего момента и не задумывавшийся о том, что кроме чокнутой Караваевой существуют бдительные соседи.

– Ну-ну, хорошо. А то не дело, когда такой молодой и красивый один остается. Уж вы, мужики, такие хулиганы, – погрозила пальцем старушка и, игриво хихикнув, двинулась к себе.

– Я не такой! – подобострастно крикнул ей в спину Роман, решив открыть дверь своими ключами. Если сейчас бабка увидит Катю, то разговоров будет на остаток лета, и их отголоски непременно докатятся до Валентины.

Но дома было пусто и тихо.

Пробежавшись по комнатам, он приуныл и стал названивать своей белокурой практикантке в надежде провести вечер с пользой. Трубку Катя не брала. Бессмысленно покружив по квартире, Рома плюхнулся на диван и затосковал. Но были еще варианты.

– Ладно, пойдем на охоту, – решил не унывать брошенный всеми Фуфаев и скрутил с пальца обручальное кольцо, которое с тихим звоном шмякнулось на пол и укатилось под диван.

Пришлось идти за шваброй, с помощью которой из-под мебели были извлечены клубы пыли, кусок погремушки, кольцо и непонятная тряпочка. При ближайшем рассмотрении тряпочка оказалась мужским носком. Но не Роминым. Это он знал точно, поскольку носок размера эдак сорокового был с пальцами на манер перчатки.

– Нормально, – опешил Роман, брезгливо разглядывая находку.

Предположить, что кто-то позарился на Валю, было сложно, ведь супруга въехала сюда уже беременной, после чего родила и просто физически не могла вставить в свой плотный домашний график постороннего мужика в перчатках на ногах! Может, это тестя? Но представить Валерия Николаевича в этой ерунде не получалось. У него могли быть носки с дыркой, с заплаткой, но никак не эти пижонские ласты.

Аккуратно упаковав странную находку в пакет, Рома спрятал добычу и отправился в ближайший бар.

Красивый мужчина редко бывает обделен вниманием дам, они слетаются на красоту, как мотыльки на свет. Несмотря на то, что и холостых мужчин, и одиноких женщин много, мужчины отчего-то продолжают оставаться в дефиците, а женщины постоянно чувствуют, как соперницы дышат им в затылок. Вероятно, проблема в том, что мужчины самоуверенны. Они даже и помыслить не могут, что рядом бродят конкуренты. Поэтому вокруг холостяков и условно женатых самцов витают флюиды, посылающие окружающим сигналы «я лучший», «я самый-самый», «я всем нужен», а за дамами чаще волочется цепь из позывных «лишь бы кого-нибудь найти», «только бы он меня не бросил», «у меня тут морщина, здесь седой волос, успеть бы вскочить в последний вагон». Причем мужчины вообще уверены, что их «последний вагон» – катафалк, а до момента упокоения они всегда будут в цене.

Рома тоже привык к тому, что дамы на него заглядывались. И для легкого флирта или необременительного романчика всегда найдется какая-нибудь бабенка, на окучивание которой не придется напрягаться. Очень удобно: дома жена, чистое белье, дочка подрастает, борщ в тарелке дымится, а где-то в каменных джунглях бродят дикие кошечки, ждущие своего охотника. И чем он не охотник? Поохотился – и домой, в пещеру, к очагу и мягкой, привычной супруге. И как здорово, что жена предоставила ему возможность отвыкнуть от семейной идиллии. Это правильно, муж и жена должны изредка расставаться, чтобы потом освежить отношения. Но для крепости брака необходим отдых. Рома, разумеется, не задумывался о том, что у Вали отдых довольно специфический, в обществе грудного ребенка, комаров и свекрови. Но каждому свое.

В баре было шумно и весело. Впрочем, как обычно. И девушек тут крутилось множество, на любой вкус. В последний раз позвонив Катерине и не получив ответа, он уверенно подсел к ближайшей блондиночке, стрелявшей глазками по сторонам и явно ожидавшей чьего-нибудь внимания.

Обрушив на добычу весь свой богатый арсенал обольстителя, а Роман любил охмурять девушек красивыми речами, на что когда-то и попалась Валентина, он заказал даме коктейль и изобразил печаль. На печаль и загадочность дамы тоже хорошо клевали. Сгорая от любопытства, подстегиваемого недомолвками, они жаждали утешить одинокого и всеми непонятого Рому, а заодно выяснить, что, собственно, у него стряслось. Бросить мужчину, не выслушав грустную историю его жизни, – это как посмотреть первую серию какого-нибудь сериала, а развязку пропустить.

Но сегодняшняя блондиночка на контакт шла плохо. Вернее, коктейль-то она выхлебала быстро и даже на Ромины речи рассеянно кивала, но, когда он перешел к заключительной стадии и стал сокрушаться об одиноких вечерах в пустой квартире, девица вдруг с сочувствием поглядела на него пьяненькими, затуманенными глазами и заботливо посоветовала:

– Жениться бы тебе, а то вон плешка уже просвечивает!

Когда мужчина пытается обаять даму, слово «плешка» сшибает не хуже ударной волны после взрыва. Оттолкнув недопитый бокал, Роман бросился в туалет к зеркалу. У него не могло быть никакой плешки! Он молодой красивый плейбой! Мечта женщин и первый парень на районе! Какая плешка?! Скособочившись, оскорбленный Рома пытался разглядеть свою макушку. Оттеснив парня, мывшего руки, он приседал, выворачивал шею и косил глазами так, что заболела голова.

– Слышь, дядя, – не выдержал парень, – ты меня охмурить хочешь или просто больной?

– Глянь, есть у меня лысина? – попросил Роман и нагнул голову, едва не боднув парня в живот.

– Ну? – не понял тот.

– Есть?

– Ну есть, а че?

– Да нету там ничего! – взвыл оскорбленный Роман.

– Мужик, не расстраивайся. Лысина – это сексуально. Тем более что у тебя не совсем лысина, а проплешина. Кругленькая такая. А вокруг волосы еще есть.

Шатаясь от постигшего его горя, Фуфаев покинул бар и поплелся домой. На остановке сидели и зазывно хихикали юные прелестницы. Завидев крупную мужскую фигуру, они добавили децибел в свое хихиканье и замельтешились активнее. Но Роман лишь мрачно мазнул по ним пустым взглядом.

Жизнь была кончена. У него появилась лысина.

– Таня, ты мне нужна! Срочно! – Юлька влетела в магазин, создав небольшие завихрения на повороте, от чего пиджаки пугливо закачались, а манекен в шляпе, зацепленный стремительной посетительницей, едва не грохнулся.

– Матвеева, аккуратнее, разгромишь тут все! – воскликнула Татьяна. – Что у нас опять? Кстати, ты мне тоже нужна. Советоваться будем.

– Да, – затрясла головой Юлька. – Причем немедленно. Только не здесь!

– А где? Я работаю, вообще-то! И обед у меня уже закончился. Ладно, пошли в подсобку. Олесь, постоишь пока одна?

Олеся великодушно кивнула.

Юлька производила впечатление не совсем вменяемой. Она краснела, бледнела, озиралась и периодически вздрагивала, как мышь, грызущая сыр в кошачьем питомнике.

– Что у нас? – заботливо поинтересовалась Караваева, печально вздохнув. Советчица из Юльки сегодня была никакая.