Офицеры батареи прибыли в дивизион уже отчасти знакомые с ситуацией, беспроводное радио работало, как всегда, исправно.

Мальцев собрал офицеров и прапорщиков сразу после общего построения дивизиона. Коротко рассказал о произошедшем ночью, о задачах, поставленных командиром дивизиона.

Решение о казарменном положении для начальников отделений наказанием практически не было. Начальник третьего отделения холостяк, выдержит, да ещё и деньги на еде сэкономит. Начальник-два в отпуске, начальник-четыре завтра заступает на дежурство, всё одно быть с людьми. Начальник первого отделения, как побитая кошка, готов был месяц сидеть в казарме, так ему неприятно и стыдно было за своего прапора. Заместитель сменяется с дежурства. Ну, а комбату сам Бог велел трудиться и трудиться. Так что с этим вопросов не было.

Мальцев кратко рассказал о своём видении ситуации и необходимых мерах для улучшения состояния дел:

– Главное – не прерывать боевую подготовку. Всё по расписанию и распорядку, но жёстко, без послаблений. Мы где-то в этом вопросе упустили, вот младшие командиры и нашли свободное время для реализации дурных мыслей. Следующее. Очень внимательно поработайте с командирами индивидуально. Побеседуйте, что у них за душой, разберитесь. Коваленко и Мукасея снимаю с должности, на построении объявлю. Лычки им командир дивизиона пообещал на построении в обед срезать. Истомин, командир дивизиона сказал, что вас сам накажет, но знайте – нам с вами вместе не служить. То, что вы сделали – это просто подлость, другой оценки я дать не могу.

Офицеры вышли из канцелярии, до построения и развода на занятия оставалось порядка пяти минут. Настроение у людей было подавленное, не слышно было обычных пересмешек и шуток.

Перед строем комбат, как и обещал, объявил о снятии провинившихся с должностей, пошумел немного, и после постановки задач отправил батарею в учебный корпус.

Однако день всё же оказался скомканным. Звонили и приходили командир полка, его заместители, политработники, дивизионное начальство. Мальцев столько всего нелицеприятного наслушался. Ему и стыдно, и неприятно было. Наверно, заслужил. Так его песочили впервые в жизни.

После обеда примчались в батарею начальники служб полка. Видимо, командир их отругал для профилактики и за то, что не бывают в подразделениях. Командир полка всегда это делал мастерски, а его настроение чётко передавалось через такого вот проверяющего. Если начальник службы ругает командира батареи и ищет только недостатки (а их всегда в батарее битком), значит, дело швах, жди серьёзных оргвыводов. А ежели он спрашивает: «Ну, чем тебе, комбат, помочь?», можно успокоиться. Командир ругает, но знает: на этого комбата можно положиться. Вот и сейчас начальник химической службы полка обещает уже завтра решить вечную проблему – заменить пришедшие в негодность противогазы. Даже начальник физподготовки, заскочивший перед обедом в казарму, пообещал подбросить пару груш и гантели. От сердца немного отлегло.

Вечером в Ленинской комнате батареи состоялось выездное заседание комитета комсомола полка. Проводил его секретарь, лейтенант Володя Потапов. Бойкий такой, энергичный паренёк, почти ровесник некоторых солдат, однако авторитетный среди молодёжи человек. На комитете обсуждался вопрос о дисциплине среди младших командиров, и рассматривалось персональное дело комсомольца прапорщика Истомина.

Комбат присутствовал на этом заседании, были также командир дивизиона, полковые и дивизионные политработники, обещал прибыть и командир полка.

Перед ужином Мальцев собрал офицеров батареи. Хороший разговор получился, всё, что наболело, выложили друг другу, поделились впечатлениями по результатам индивидуальных бесед с людьми. Оказывается, так поговорить давно надо было, так вот, просто по душам. И сразу легче стало.

Мальцев из разговора понял одно: с хорошими людьми он служит. Нет равнодушных среди его подчинённых, а это главное. А все недочёты устранимы, все проблемы, неурядицы хорошим людям всегда по плечу. Справимся.

Распределили обязанности на вечер и поговорили о завтрашнем дне. Вместе пошли на ужин.

Работа продолжалась и после ужина. Вновь беседы и разговоры. Разошлись только перед отбоем. Мальцев распорядился застелить себе постель в канцелярии, офицеры пошли в гостиницу.

Часов в одиннадцать, когда Мальцев как раз завершал наброски заметок для занятий с сержантами, в дверь канцелярии постучались. Вошёл Коваленко.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите?

– Слушаю тебя.

– Я вас прошу, не увольняйте Истомина, вы же знаете его, наш, батарейный, срочную здесь служил, после учебки прапорщиком опять, вот, в батарею пришёл. Плохо ему без армии будет. А за водку эту нас с Власовым ругайте. Дело в том, что на прошлой неделе, когда мы на БСП[9]техникой занимались, Истомин в лесу потерял зажигалку, фирменная у него такая была, бензиновая, в память об отце осталась. Вот Власов и предложил прапорщику найти зажигалку в обмен на бутылку. В шутку так сказал. А найти-то мы взаправду хотели, в память об отце вещица ведь была. Так мы, когда на БСП на следующий день пришли, всем отделением цепью прошлись по участку, площадка ведь небольшая, и нашли. А утром торжественно вручили зажигалку Истомину. Ну, видимо, с радости он водку и принёс, обязательный человек, но просил до дембеля её не трогать. А тут день рождения, ребята знали, начали подначивать, вот и открыли. Да, граммов по пятьдесят и выпили всего, дежурный застукал. Вот так всё и было. Не увольняйте, мы все просим вас.

Да, объяснил так объяснил. Теперь вот и думай, что делать.

Опять у комбата бессонная ночь. Как же так? Как у них всё просто… Попросили, принёс, спрятали. Да у молодых разве что-либо долежит в заначке. Надо завтра с этим Истоминым конкретнее разбираться.

Всё, спать, отбой.

Но отдохнуть комбату не пришлось.

В четыре часа утра в дивизион прибыла инструкторская группа дивизии во главе с начальником штаба дивизии.

С командного пункта полка пришла команда: «К бою. Подготовить ракеты к пуску». Началась проверка боевой готовности полка, естественно, и их дивизиона.

То ли после вчерашних разборов, то ли ещё по каким-то причинам солдаты и сержанты действовали расторопно, собранно, и, что особенно порадовало Мальцева, очень серьёзно. Ни заспанных лиц, ни недовольных или равнодушных, как порой бывало, он не видел.

По установленному порядку, первые пятьдесят минут – это нормативное время прибытия офицеров в дивизион – работала дежурная смена батареи и весь состав срочной службы. Мальцев и его офицеры, ночевавшие в гостинице по приказу командира дивизиона, при всём своём желании вмешаться в процесс перевода пусковой установки в установленную степень боевой готовности не могли, посредник сразу их предупредил, что снизит балл батарее. Так что они молча смотрели и только переживали, большего им не разрешалось.

Прибыли машины, в норматив уложились, опоздавших не было. Старшина только с запашком примчался.