Питомник был колыбелью фамильяров, их родительским домом, туда они спешили каждое свободное мгновение, там восстанавливались, лечились, набирались сил. Там во время ритуала обретения встречали «своих» алхоров и становились для связанных верными спутниками, а порой друзьями, магически подпитывая и, в случае необходимости, усиливая их многократно. Туда возвращались после смерти высших, чтобы найти новых или исчезнуть навсегда, растворившись в кристаллах.

И вот это необыкновенное место мы сейчас собирались посетить.

— Как только выйдем из портала, замри, — отец, наконец, освободился и подошел ко мне. — Слейся с источником, как я учил, почувствуй все, что тебя окружает. Первое знакомство очень важно.

Я только кивала, охваченная нетерпением. И взволнованная, что уж скрывать.

— Тогда идем. Пора.

Кронерд подхватил меня под руку, помог отыскать теневой путь — пусть пока с посторонней помощью, но я уже умела это делать — и мы ступили в сумрак.

Под ноги легла, расстилаясь, широкая черная тропа, и моя собственная серебристая тьма призывно потянулась навстречу. Невесомым шелковым покрывалом опустилась на плечи. Зашептала, забормотала, запела что-то неразборчивое и ласковое. Я даже зажмурилась от удовольствия.

Миг... Другой... И мы вышли в просторной пещере, пол, стены и высокие своды которой переливались мягкими радужными бликами.

— Элис, — сжал мою ладонь отец, и я послушно остановилась, закрывая глаза.

Источник откликнулся сразу, словно только и ждал, когда его позовут. Доверчивым котенком ткнулся мне в ладонь, как обычно поступали фамильяры.

Фамильяры...

Я ощутила их присутствие почти мгновенно. Интерес, внимание и неподдельную радость. Кто-то из них находился рядом, кто-то очень далеко, но все они знали, что я уже в питомнике.

— Хозяйка-а-а...

— Наша маленькая Хозяйка…

— Ждали...

Зашелестело со всех сторон.

И я, подчиняясь какому-то наитию, мысленно раскинула руки, приглашая, обнимая, принимая всех разом. Улыбнулась нежно.

— Здравствуйте. Я пришла.

Меня омыли теплые волны благодарности, симпатии, даже обожания, и десятки юрких крошечных вихрей стремительно понеслись ко мне, затанцевали рядом, сплетаясь с моей тьмой в единое целое.

— Теперь я, кажется, понимаю, почему фамильяры почитают Хозяина, но с трепетом и надеждой ждут, когда же появится новая Хозяйка, — В тоне отца звучало удивление и затаенная гордость. — Мы, конечно, привязаны к нашим питомцам, но так, как ты, принять их способна только женщина. Взгляни...

Я распахнула ресницы.

Сколько же их!

Грифоны, мантикоры, големы, саламандры, полулюди-полуптицы, странные животные, ожившие растения, загадочные полупрозрачные существа… Кого тут только не было. Самые невероятные создания всех форм и расцветок, точно сошедшие со страниц волшебных сказок, застыли причудливыми статуэтками, внимательно изучая меня.

— Здесь почти все. Остальные сейчас со своим алхорами, но они слышат, что происходит.

Отец мог бы и не пояснять. Я сама это чувствовала. Я теперь знала все и про каждого фамильяра. Вот у этой крылатой собаки небольшой перерасход резерва. Надо бы подпитать. А тот печальный человечек с огромными ушами и пяточком вместо носа полгода назад потерял своего связанного. Тоскует. Наверное, уйдет вслед за ним. Стар он уже, чтобы создавать новую связь. Не хочет. А вот эта крошечная мантикора недавно обрела своего первого связанного. И кажется, удачно.

Сапфиры, аметисты, топазы, гранаты, бриллианты... Насколько десятков пар глаз, устремленных на меня. А ближе всех — кто бы сомневался — рубины с изумрудами.

Хвич с Мишем стояли впереди, гордо поглядывая на остальных и ревниво растопырив локти и крылья. На всякий случай.

Кажется, число мелких монстров, считающих меня своей собственностью, недавно удвоилось.

То, что мне не стоило слишком щедро и регулярно кормить Хвича кровью, я уже поняла. Вернее, Эвераш успел подробно объяснить.

«Для фамильяров кровь Хозяев не просто лакомство или дополнительная энергия, а нечто большее. Знак избранности, единения, даже родства, — вспомнила я слова отца. — Мы делимся ею очень редко и только в строго определенных случаях. С новорожденными и малышами, чтобы они правильно развивались, а также с тяжело больными и раненными. Остальных изредка балуем парой капель, раз — два в год, не чаще, и стараемся никого не выделять. У нас даже собственных фамильяров нет. Все они, в какой-то степени, наши, а мы — их. Но в твоем случае Хвич успел подсуетиться, и теперь в глазах братьев имеет на тебя право первенства и неоспоримые преимущества. Можно сказать, он стал их негласным лидером».

Да, я, конечно, понимала, что хитрюга горгул воспользовался моим незнанием и повернул все к своей пользе, да еще и друга умудрился пристроить, но не испытывала ни обиды, ни возмущения. Как ни крути, а он всегда в трудные моменты приходил на помощь. Искренне поддерживал, учил, оберегал, спасал с риском для собственной жизни. Без него нас с мамой здесь бы не было.

Улыбнулась своему верному защитнику, мысленно благодаря за все, что он для меня сделал, и рубиновые глаза ослепительно засияли в ответ.

— Идем, Элис, — позвал отец, когда мы с фамильярами достаточно насмотрелись друг на друга. — Покажу тебе самое главное место питомника.

Он сделал шаг, увлекая меня за собой, и фамильяры тут же ожили, зашевелились. Отступили в стороны, освобождая проход, впрочем, достаточно узкий, чтобы иметь возможность то и дело касаться меня. Легко, словно бы случайно. Я не возражала, с улыбкой возвращая ласку и прикосновения. Но продолжалось это недолго.

Хвич с Мишем, негодующе рыкнули, догнали меня и пристроились с обеих сторон. Так мы и двигались дальше: впереди Эвераш, за ним я, а по бокам — горгул с драконом, выпятив грудь колесом и зорко охраняя свое сокровище. На возмущенный ропот следующих за нами собратьев дружная парочка совершенно не реагировала.

Отец лишь весело хмыкнул, заметив это безобразие, а я вздохнула. Придется поговорить с приятелями, иначе они так никому и не дадут ко мне приблизиться, а это неправильно.

Мы миновали несколько пещер, залитых мягким радужным светом, и оказались в небольшом зале с полукруглыми стенами, на которых расплавленным золотом переливались дымчатые кристаллы. Они казались живыми и мерно пульсировали, словно там, в глубине их билось пылкое, горячее сердце.

Фамильяры, повинуясь взгляду Хозяина, остановились, не стали входить. Все, кроме Хвича с Мишем. Эти двое сделали вид, что не заметили ничего, даже предупреждающего покашливания Эвераша, и проскользнули следом за нами. Правда, постарались держаться незаметнее.

— Сейчас у высших подрастает восемь малышей, и скоро на свет появятся их связанные.

Эвераш указал на стену.