– Уже темнеет, – сказал Джеймс. – Мы отъехали от замка гораздо дальше, чем я собирался. Пора возвращаться.

– Но я хочу собрать еще плюща… – заныла Лилея. – Ой, там что-то есть! – вдруг радостно воскликнула девочка и помчалась по скользким камням к скале, покрытой какой-то зеленой растительностью.

– Лилея, вернись на тропинку! Опасно бегать по камням, упадешь! – закричала Давина, бросившись следом за девочкой, но та сделала вид, что не слышала, и убегала все дальше.

– Черт бы ее побрал! Она что, мох от плюща отличить не может? – проворчал Джеймс.

С неба посыпалась ледяная крупа, и он стал торопливо заталкивать найденные ветки в седельную сумку. Покончив с этим, Джеймс погладил по шее уставшего жеребца, затем взглянул на Давину, пытавшуюся догнать несносную девчонку. Сам он не собирался участвовать в этой игре в догонялки. В конце концов, это не он придумал взять с собой маленькую бестию. Пусть теперь сама отвечает за последствия своих решений.

Джеймс в очередной раз посмотрел на небо, сыпавшее крупным градом.

– Что они там застряли? – пробурчал он себе под нос.

И тут вдруг раздался отчаянный визг Лилеи:

– Помогите! Я падаю!

Джеймс нахмурился, скрестив руки на груди. Он нисколько не сомневался в том, что его племянница просто играла, приглашая их с Давиной погоняться за ней.

– Джеймс, пожалуйста, скорее сюда! – крикнула Давина.

Тяжко вздохнув, Джеймс неспешно пошел на крик. Ему надоели эти детские шалости. Надоело потакать капризам несносной девчонки. Он устал, замерз, и больше всего ему сейчас хотелось поскорее вернуться домой, сесть у огня и выпить кружку горячего пряного вина.

Он увидел Давину, как только поднялся на гребень скалистого холма. Что ж, теперь стало понятно, почему Лилея внезапно пропала из виду.

– Осторожно, – предупредила его Давина, но он и сам чувствовал, как скользят подошвы по обледеневшим камням.

Джеймс едва не скатился к расщелине между камнями. Осмотревшись, спросил:

– Где же девочка?

Глаза Давины расширились от ужаса, и она прошептала:

– Я не могу ее найти. Я слышала ее крик, но теперь она молчит.

– Лилея, немедленно покажись! – теряя терпение, заорал Джеймс.

Ответом ему был жалобный стон. И доносился он… откуда-то снизу. Джеймс с Давиной обменялись взглядами.

– Ты слышала? – спросил он.

– Да, конечно. Но как она успела убежать так далеко?

Джеймс почесал в затылке.

– Ты меня спрашиваешь? Похоже, она притягивает к себе неприятности, словно варенье – мух.

– Да, верно. Она жить не может без приключений, – сказала Давина, стараясь не думать о худшем.

– Ее избаловали, вот и все.

– Лилея, где ты?! – прокричала Давина.

В ответ – тишина.

А потом вдруг раздался жалобный голосок:

– Я здесь, внизу!

И тут же послышался плач.

Джеймс осторожно наклонился, упершись пятками в землю, и заглянул в расщелину.

– Лилея, ты здесь?! – крикнул он.

– Помогите мне, дядя Джеймс. Пожалуйста!..

Услышав страх в голосе ребенка, Джеймс вполголоса выругался.

– Ты ударилась? – спросил он.

Девочка снова заплакала.

– Я хочу отсюда выбраться, – проговорила она, то и дело всхлипывая.

– Должно быть, она поскользнулась, когда бежала, и провалилась в расщелину, – сказала Давина. – Господи, она ведь могла погибнуть!

– Помолчи! – прикрикнул на девушку Джеймс. – Девчонка и так напугана, а ты еще тут причитаешь!

– Прошу прощения, – пробормотала Давина. И тут же добавила: – Но она не сильно пострадала, если может с нами говорить.

– Да еще и реветь, – проворчал Джеймс и тут же устыдился своих слов. Надо быть милосерднее! Девочка плачет, потому что напугана, а испугаться есть чему. Ее жизнь в опасности. Она чудом осталась жива при падении, но удастся ли вытащить ее оттуда живой?…

Джеймс опустился на четвереньки, а потом и вовсе лег на живот, чтобы заглянуть в расщелину. Когда же он увидел Лилею, то едва не вскрикнул. Малышка стояла на узком выступе на глубине десяти футов, не меньше. Как только она шею себе не свернула?

Но еще больше беспокоило то, что на другой стороне расщелины был еще один карниз. Ведь если Лилея, выбираясь из каменной ловушки, споткнется об этот выступ, то неизвестно, на какую глубину она может упасть.

– На уровне ее головы есть карниз в несколько футов шириной, – сказала Давина. – Что, если мы попросим ее вскарабкаться на него? Тогда можно было бы до нее дотянуться и поднять наверх.

Джеймс с удивлением повернул голову. Оказалось, что Давина уже лежала рядом с ним и тоже смотрела вниз. Когда же девушка повернула голову в его сторону, они едва не соприкоснулись носами.

Сердце Джеймса сделало кульбит и забилось все быстрее; он тотчас же вспомнил о том, как они когда-то лежали на поляне, слившись в страстных объятиях.

Удивительно! Ей удавалось будоражить его кровь, хотя оба они, казалось бы, были заняты совсем другим… Ведь сейчас уж точно не время для эротических фантазий. Сейчас следовало думать о том, как вызволить девочку.

– Слишком опасно, – пробормотал Джеймс. – Она может поскользнуться, и тогда серьезной травмы не избежать. Да и едва ли она сможет так высоко подтянуться, – добавил он, осторожно присев на край расщелины и свесив ноги в пропасть.

– Ты там не поместишься, – со вздохом произнесла Давина.

Джеймс подозревал, что Давина права, но все же начал медленно опускаться в расщелину. И где-то на уровне груди застрял. Отверстие оказалось слишком узким.

Выругавшись сквозь зубы, Джеймс вылез из расщелины.

– Подожди! Я вижу твои ноги! – закричала Лилея. – Дядя Джеймс, вернитесь, не оставляйте меня тут одну! Здесь темно и холодно. Я буду хорошо себя вести, честное слово!

Джеймс тяжко вздохнул. Жалобные всхлипывания девочки разрывали ему сердце. Давина же нервно расхаживала вокруг расщелины.

– У меня нет с собой веревки, но нам, наверное, стоит сплести что-то похожее из собранного плюща, – предложил Джеймс.

Давина остановилась и ненадолго задумалась.

– Боюсь, плющ не выдержит ее веса, – сказала она. – Лилея маленькая, но тяжелая. Я знаю. Я ее поднимала. – Судорожно сглотнув, девушка добавила: – Пожалуй, я смогу туда спуститься, а ты мне поможешь.

Давина сняла плащ и тут же ощутила пронизывающий холод. Однако Джеймс знал: трясло ее не только от холода, но и от страха. Еще до того, как случилось непоправимое, Давина поделилась с ним своим секретом: она с детства боялась темноты и замкнутых пространств.