— Но разве у меня будут причины не произнести этих слов, ежели вы согласитесь с идеей объединить наши культы посредством свадьбы? В таком случае я буду иметь прямой мотив усилить ваши позиции.

Рассеянно оглядевшись вокруг Броня отметила реакцию фрейлин. Самая серьёзная из них, строгая особа с длинными русыми волосами, закатывала очи, точно считая если уж не всю затею принцессы, то, как минимум, метод достижения цели, смехотворной глупостью. Смуглокожая Руби взирала на всю эту картину с высокой степенью любопытства, словно бы смотрела кульминационную сцену какой-то мелодрамы. Даже предательский блеск в уголках её глаз выглядел так, будто бы эта могучая воительница вот-вот разрыдается от трогательности происходящего. Что же до пышногрудой блондинки, что беспечно восседала поверх покрывал ложа госпожи, то та, поймав взгляд слечны Глашек, ободряюще улыбнулась и кивнула ей.

Но если осведомлённость фрейлин о планах дочери государя Богемии ещё была ожидаема, то отсутствие удивления на лице Фортуны Штернберк, что слегка заговорщески и довольно тянула уголки губ к ушам, казалось безродной чем-то неправильным, нарушающим естественный ход событий.

— Сколько у меня времени на принятие решения? — уточнила Броня.

— Времени? — бровки Туны резко взлетели наверх. — О чём тут вообще можно размышлять? Это ведь отличная партия!

Рыжеволосая красотка сорвалась с места, быстрым шагом подошла к синеглазке и коснулась кончиками пальцев её плеча.

— Дорогая, да любой человек в Богемии не только бы свою душу продал, он бы отправил в Забвение пару городов, лишь бы иметь шанс оказаться на твоём месте. Что с тобой, Бронь? Ты никогда раньше не была насто-о-о-олько асоциальна, чтобы не понимать насто-о-о-олько очевидных вещей.

Похоже, что абсурд данной сцены окончательно доконал русоволосую фрейлину, и та, всё же, решила вмешаться в беседу:

— Слечна Глашек, я переведу на ваш язык: принцесса отдала приказ, пусть даже не в привычной вам форме. Отказ в данной просьбе не просто оскорбит королевскую семью, но и является, по сути, предступлением.

— Терри! — резко огрызнулась в сторону подчинённой дочь короля. — Я просила тебя попридержать язык за зубами. Или, как ты сама говоришь: «отдала приказ, пусть даже не в привычной тебе форме». Я отлично знаю, с кем я разговариваю, и если бы я хотела отдать слечне Глашек приказ, я бы ей об этом сказала прямо.

Судя по пассивной реакции Терри — а, точнее, Терезы Гальто, дамы, не столь запоминающейся, как принцесса или Руби Ольгёрн, в силу привычки следовать за госпожой тенью и не привлекать к себе особого внимания, — подобные пререкания с сюзереном для неё были делом обыденным. На лице фрейлины была лишь лёгкая форма раздражения, но не больше. Хотя, Броня чувствовала, как напряглась царственная особа, как стала крепче хватка её рук, сжимавших кисть безродной.

Слечна Лотарингская была достаточно зла на подчинённую.

— Госпожа, — обратилась синеглазка к своей собеседнице, надеясь сгладить неловкость ситуации, — слечна Гальто лишь следует своему долгу. Её жёсткие слова не испугали и не отвратили меня, а ваши пояснения позволяют мне лучше понимать ситуацию. Прошу вас на неё не злиться.

Принцесса медленно выдохнула, прикрыв алые очи, а затем сделала шажок в сторону безродной. Теперь меж их телами было крайне мало пространства, и их положение стало возможным назвать «интимным». Туфли касались друг друга носами, а юбка короткого платья Слунце Лотарингской то и дело соприкасалась с полами пиджака Брони.

Что уж говорить о девичьих руках, что всё ещё были сплетены вместе на уровне груди. Рояль даже полностью перебралась на шею хозяйке, чтобы не оказаться в теснине.

Синеглазке казалось, что она способна вот так просто, не концентрируясь на магическом чутье, ощутить стук сердца дочери государя. Ровный. Спокойный. Учащённый разве что самую малость.

— Терри меня порой раздражает, но в её лояльности я не сомневаюсь, — улыбнулась принцесса. — Но, на самом деле, нам с ней нравится бесить друг друга. Думаю, понравится и вам, слечна Глашек. Но скажите, что именно вас смущает в прозвучавшем предложении? Мы могли бы это обсудить.

— Оно слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Я могу ухудшить условия на ваш выбор, — хихикнула слечна Лотарингская.

— Не стоит, — покачала головой Броня. — Мне нужно самой выявить подвох, ежели он есть. И я не готова дать положительный ответ здесь и сейчас. Если мне доступно время на размышления, я бы предпочла им воспользоваться, иначе я буду склонна отказаться: я бесконечно далека от оппортунизма и при прочих равных предпочту путь, что выглядит более длинным, но обещает меньшее количество сюрпризов.

— Я понимаю… — улыбка принцессы стала заговорщеской и хитрой. — Сколь не были вы строги и не любили прославлять рациональность, вы всё ещё желаете конфетно-букетного периода и томной романтики. Того, что вам не даёт ваш жених.

Броня не могла сказать точно, права ли собеседница, и если права — то насколько? В конце концов, одно дело тот путь, что мы определяем сознательно, а другое дело — стремящиеся всплыть из подсознания хотелки. Люди не властны над своими хотелками и даже более того, зачастую сами оказываются их рабами. Но не желая признавать власть потаённых желаний, склонны облачать их в форму, более приемлемую с точки зрения принятой разумом доктрины.

Вполне возможно, что синеглазка и правда медлила не из-за осторожности, а из-за того, что на самом деле жаждала немножечко романтики. Несмотря на то, сколь много у неё уже романтических взаимосвязей с другими девушками.

— Не могу сказать ни «да», ни «нет», — вновь покачала головой безродная. — Я сейчас не готова разбирать по кускам свою личность и рассматривать её детали под микроскопом. Мне нужен отдых. Критически нужен отдых. Я просто отказываюсь минимально напрягать свой мозг, что сегодня засбоил из-за перегрева. Потому, давайте не будем говорить о будущем. Сосредоточимся на том, что происходит здесь и сейчас.

— Вот и правильно! — вскинула ручку бодрая светловолосая фрейлина. — Можете бросаться в меня фужерами и проклятьями, но я на стороне гостьи.

Блондинка поднялась с места и, выхватив у смуглокожей подруги из рук бокал, — Броня отметила, что Руби практически не прикасалась к алкоголю и больше смачивала губы для вида, — решительно подошла к безродной и, обхватив её за талию, решительно прижала к себе.

На поверку эта женственная особа с пышным бюстом оказалась весьма могучей. Даже по меркам некромагов. Словно бы вместо мышц у Оливитесс Галериан было ожившее металлическое волокно. Синеглазка ощутила себя в её объятиях кем-то, вроде котёнка, на которого обратила внимание хозяйская дочка.

— Мы итак дали достаточно информации для размышления. Пусть слечна Глашек неторопливо, в спокойной обстановке, всё переварит. А здесь и сейчас мы все — группа патриоток Богемии и одна змея. Группа весьма красивых патриоток… — фрейлина замолчала на секунду, когда висящая ожерельем на шее безродной Рояль приподнялась на уровень лица блондинки, чтобы посмотреть ей в глаза строгим взглядом, — … и змея тоже весьма красивая.