Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Курица громко кудахтала, пытаясь убежать от нас, но места у нее оставалось мало — впереди возвышался большой зал, не давая ей улететь в ту сторону, а мы с Эми, как охотничьи псы, мешали ей убежать во двор. Бедная курица. Могла бы ты летать. Безумные глаза смотрели на нас и просили свободы.
Эми попыталась схватить курицу за голову, но так, что ее не клюнули, как Тоуми, но курица расцарапала лапами руки Эми. Птица не успела сбежать, я сняла зимнюю накидку и бросила на птицу, прижалась к ней сверху, чтобы она не сбежала.
Толпа хлопала.
— Молодец, Рисуко! — крикнула одна из женщин, остальные шумели и смеялись.
Я лежала, едва дыша. Птица боролась подо мной, пытаясь выбраться из-под накидки. Я посмотрела на Эми, зализывающую порезы на пальцах. Она не знала, что делать дальше. Подняв сверток и крепко его сжимая, я оглянулась в поисках того, кому его отдать. Курица боролась в руках, голова выглянула из свертка, намереваясь клюнуть.
Все улыбались и смеялись, даже мужчины.
Я смотрела на курицу, а та громко и зло кудахтала. В ней могла быть душа кого-то знакомого. Тут вперед вышла Тоуми, схватила голову птицы и выкрутила, шея хрустнула.
Я уронила курицу, ее тельце боролось пару секунд, попыталось выбежать из-под накидки, хотя шея была сломана.
Я пятилась, пока не врезалась в стену большого зала. Я развернулась, и меня стошнило на каменный фундамент.
Я ощутила ладонь на плече. Обернувшись, я увидела Миэко с платком. Я взяла его и вытерла лицо.
Я попыталась отдать ей платок, но она выпрямилась и застыла.
— Все живое умирает, — сказала она. — А живому приходится отбирать жизни.
Я смотрела на нее. Миэко-сан печально улыбнулась и ушла.
* * *
Мы убили остальных птиц и принесли к Ки Сану, который сообщил, что их нужно подготовить к жарке. Мы чистили куриц, мои руки дрожали, меня могло снова стошнить.
Я долго щипала и резала куриц, я уже едва замечала беспорядок и запах. А что это изменит? Другие животные тоже были мертвы.
Но их смерти были далекими. Их сделали другие люди.
А еще те убитые мужчины. Кровь. Потрясенные лица.
Я подняла голову, сглотнув горечь.
Тоуми стояла за столом, к которому прижималась. Ее лицо было белым. Она заметила мой взгляд, стиснула челюсти и продолжила разделывать курицу.
Я посмотрела на Эми. Она тоже смотрела. Ее лоб блестел от пота. Она кивнула, и мы продолжили резать мясо на ужин.
Ки Сан сообщил, что «идет к королю», и вышел под падающий снег. Как только дверь закрылась, Тоуми указала наверх.
Я не хотела лезть, но Эми тоже показывала туда, я вздохнула и забралась по выступам. Я полезла к решетке, но тут услышала злой рев и отскочила. Я напряглась, готовая лезть снова.
Рев повторился. Эми и Тоуми смотрели на дверь в зал, их рты были раскрыты.
— Все сюда! СЕЙЧАС! — кричала Чийомэ-сама.
Ей ответил приглушенный голос, но она не слушала.
— ПЛЕВАТЬ! Ведите сюда трех негодяек. Миэко, не медли, зови сюда мальчиков!
Мы застыли, переглядываясь.
— Тебя увидели, Мышь? — прошипела Тоуми.
Я отчаянно покачала головой.
Одна из женщин открыла дверь.
— За мной, — сказала она нам. — Госпожа приказала.
Мы, сглотнув, последовали за ней.
Большой зал изменился. Три длинных стола отодвинули к стене. А там, где обычно сидела леди Чийомэ, стояла битая бамбуковая броня, набитая соломой. Из груди торчали тонкие лезвия.
Чийомэ-сама стояла, сцепив перед собой руки, на ступеньках к своей комнате. Она казалась маленькой тучкой, и я не хотела, чтобы по мне первой она ударила молнией.
Все нервничали, как и я, смотрели в пол, и распущенные волосы закрывали лица.
Порыв холодного ветра сообщил о прибытии Масугу, Аимару и Братишек. Леди Чийомэ рявкнула:
— И.
Она смотрела на толпу, пока не встретилась со мной взглядом.
— И, — повторила она, — кто-то был в моей комнате. Рылся в моих вещах.
Ответом было молчание. Я выдерживала ее взгляд.
— Все виноваты, — продолжила она. — Все. И я сделаю так, чтобы эти джентльмены сделали вашу жизнь невыносимой и очень короткой, — она отвела взгляд от меня. Я снова могла дышать. — Понятно, девочки?
— Да, Чийомэ-сама, — пробормотали мы.
— ЧТО?
— ДА, ЧИЙОМЭ-сама, — прокричали мы хором.
— Вы трое! — крикнула она. — Не стойте там. Готовьте ужин!
Она пошла по ступенькам, а мы поспешили на кухню.
Ки Сан вернулся, он шарил на полках, бормоча на корейском.
Мы потрясенно смотрели, а он что-то прокричал, а потом повернулся к нам с тесаком в руке.
— Вы ведь не крали бутылку сакэ? — он словно шутил. Но он прорычал снова. — Не брали?
Мы покачали головами и, дрожа, продолжили работу. Зачем нам бутылка вина?
26
Лазание по стенам
Повар был в ужасном настроении, потому что пропал один из кувшинов рисового вина. Он ясно сказал, что подозревает нас.
Эми молчала, хотя поглядывала в мою сторону, хмурясь при этом меньше обычного.
Буря бушевала снова, напоминая нападение двух всадников. Опять нападение.
Другие