— Ну вот и все, — удовлетворенно сказал Слон, заглушая двигатель и закуривая сигарету. — Считай, что пятьдесят кусков у нас в кармане. Остались пустяки. Так как по квартирам мы бегать не будем — все равно этот парень не откроет ни сантехникам, ни почтальонам, ни рабочим Мосгаза, придется подождать, пока он выйдет сам. Надеюсь, нам не придется торчать здесь до завтрашнего утра.

Он откинул спинку, стал устраиваться поудобнее, включил приемник, однако в этот момент дверь подъезда распахнулась и на пороге появился дизайнер. От неожиданности оба киллера вначале опустили головы, вжались в кресла, но замешательство их было секундным: Шпала сунул руку под куртку, где у него был спрятан пистолет с глушителем, явно намереваясь решить все вопросы сейчас.

— Подожди! — схватил его за плечо Слон. — Не торопись — он сейчас вернется.

— Почему ты так решил?

— Он не сел в машину.

Чернов действительно прошел мимо стоявшей у подъезда «Лады» и свернул в арку. Микрорайон находился у черта на куличках, и поэтому без машины можно было отправиться разве что куда-то по соседству.

— Скорее всего, он пошел в магазин, — сказал Слон. — Это очень хорошо. У нас будет время подготовиться, и нам не придется шмалять на улице. — Он немного подумал и изложил свой план: — Мы зайдем в подъезд за ним следом, там пристукнем и выведем под видом пьяного. Только давай рассредоточимся, чтобы раньше времени не напугать его.

Хотя теперь Чернов нисколько не сомневался, что бронзовых танцовщиц никто не крал, а их похищение лишь инсценировали, этому все еще не было никаких конкретных доказательств. Он понимал, что открывший ему глаза факт продолжения сотрудничества Сухорукова и Кисина, даже после того, как Михаил Михайлович узнал о якобы предательской роли Арнольда, для суда окажется пустым звуком.

Да и тогда придется рассказывать всю историю от начала до конца, а она вообще будет выглядеть, как сплошная выдумка: приехал незнакомый человек, предложил поучаствовать в миллионной афере и он согласился. Чистые отговорки. Как никто не поверит, что двести тысяч долларов Федор действительно отдал, а не положил себе в карман. Его просто засмеют.

В общем, все было против Чернова. Конечно, он по-прежнему не собирался сдаваться, но, честно говоря, и реальных возможностей распутать это дело, доказать свою невиновность тоже пока не видел. Не оправдывались его надежды и на то, что, скрываясь от милиции, он сможет добывать информацию через Риту. Девушка, безусловно, старалась, но эффективность такой работы была крайне низкой.

И, возможно, от отчаяния Федор попросил ее еще раз встретиться с Пупко. Эти контакты со страховщиком давно превратились в какой-то ритуал. Они подменяли конкретные действия и были сродни визитам древнего человека, страдающего от засухи или наводнения, к каменным божкам.

Сразу после очередного похода к Пупко Рита созвонилась с Федором и они договорились встретиться на Цветном бульваре. Опасаясь, что за девушкой «органы» установили слежку, Чернов теперь уже окончательно запретил ей посещать квартиру, в которой скрывался, и пересекались они только в городе.

Федор подобрал Риту у старого цирка и они поехали в небольшое кафе на Сретенке. Выбор заведения был обусловлен лишь тем, что место было не шумное, особенно днем. И соскучившись друг о друге, они просидели здесь почти полтора часа.

Рита пыталась быть веселой, в лицах пересказывая содержание своей беседы со страховщиком. По ее словам, Пупко давно уже стал их союзником, он действительно поверил в то, что Чернов не виноват и действительно продолжает копать под Кисина. Однако энтузиазм своей верной помощницы казался Федору наигранным.

Он очень устал за последние дни. Перспектива оказаться за решеткой давила на психику все сильнее и сильнее, не позволяя расслабиться даже тогда, когда он сидел запершись в квартире старушки. А каждый выход в город вообще становился для него громадным испытанием. И еще ему очень не хватало женской любви.

Практически в течение всей встречи с Ритой Федор держал ее за руку, чего прежде никогда не делал. Но сейчас ему трудно было отказать себе в удовольствии почувствовать тепло близкого, почти родного человека. Он ловил себя на мысли, что практически не вникает в суть оптимистических заявлений, а больше наслаждается тембром ее голоса, быстрыми движениями полных розовых губ, ямочками на нежных щеках, и не понимал, как не ценил этого прежде.

Потом Федор подвез Риту до метро, а сам отправился в Братеево. До своего убежища он добрался без приключений, но едва вошел в квартиру, сразу вспомнил, что у него абсолютно пустой холодильник: все, что привезла ему когда-то Рита и покупал он сам, уже было съедено. Он еще планировал прихватить чего-нибудь съестного по пути, однако, поглощенный приятными воспоминаниями о только что закончившейся встрече, забыл обо всем на свете.

Делать было нечего, взяв деньги и ключи, Чернов спустился вниз и пешком отправился в находившийся в трехстах метрах от дома универсам. Здесь он купил молоко, хлеб, колбасу, сыр, масло и пару десятков яиц. Это небольшое путешествие доставило ему немало неприятных минут. Он опасался встретить знакомых. Нельзя было исключать и того, что милиция передала его фотографию охране магазина и он уже опознан на экранах мониторов слежения за торговыми залами. Поэтому, когда все обошлось, Федор непроизвольно расслабился.

Возвращаясь домой, он даже стал убеждать себя в том, что Пупко может его спасти и пока рано впадать в отчаяние, опускать руки. Страховые компании, как правило, имеют неплохие службы безопасности, и ни одна из них не позволит надуть себя таким наглым способом, какой придумали Кисин и Сухоруков. Так что не все еще потеряно.

Пребывая в состоянии легкой эйфории, Федор не обратил внимания, что вслед за ним в подъезд вошли двое молодых мужчин: один высокий, худой, с желтушным лицом, а другой — крепыш с длинным носом. Первый из них плелся за Черновым от самой арки, а второй вылез из стоявшей поблизости серой «Тойоты». Казалось, они вообще не знакомы друг с другом, и это в какой-то мере дезориентировало его.

Только в вестибюле, поднимаясь по небольшой лесенке к лифтам, Федор вдруг вспомнил, что уже видел «Тойоту», когда направлялся в магазин. Но если эта машина стояла здесь давно, то, естественно, возникал вопрос: почему ее водитель вышел лишь сейчас?! Чего он ждал?! Или, точнее, кого?!

Эта мысль пронзила его как молния, сделав все тело вялым и непослушным. С глупой улыбкой на лице он оглянулся и увидел, что мужчины двигаются теперь плечом к плечу — так незнакомые люди не ходят. Однако самое ужасное заключалось в том, что они не только полностью отрезали путь к выходу, но и перекрыли дорогу наверх. Так что повторить свой трюк с побегом через крышу он уже не мог.

Словно в бреду, Федор продолжал идти в тупик, где находились лифты. До них было всего метра три, а дальше оставалось только ждать развязки. Он слышал, как его преследователи заметно ускорили шаг. Но здесь произошло то, что иначе как чудом назвать было нельзя.