Выйдя на улицу, я поежился, сегодня погода не расщедрилась на погожий денек. Если с утра было просто холодно, то сейчас к холоду присоединился еще и дождик. Поэтому зашел обратно в вестибюль и начал думать, как провести время до вывешивания оценок. Иначе, придется завтра снова ехать, чтобы узнать, сколько баллов получил за физику.

Народ потихоньку начал расходиться, однако Михаэль задерживался, видимо, никак не мог разобраться с задачами.

— А схожу, пожалуй, я в кино, — пришло мне в голову решение проблемы.

Подождав Михаэля для приличия еще минут десять, собрался с духом, и вышел на улицу под мелкий моросящий дождь.

Когда подошел к кинотеатру, первым делом увидел большую афишу с хорошо знакомой актрисой и большой надписью «Есения».

— Пойти, что ли посмотреть второй раз в жизни мексиканскую сказку? — решил я, после чего, встал в очередь в кассу.

В очереди в основном стояли молоденькие девчонки, они оживленно шушукались и поглядывали на меня. Наверно потому, что других мужчин в очереди сейчас не наблюдалось.

Когда я зашел в фойе кинотеатра, то мне стало еще больше не по себе, как и остальным немногим парням в этом скопище девушек. Более уверенно чувствовали себя те, кто пришел в кино со своими подругами, крепко держащими своих избранников под руку, показывая остальным, что им претендовать тут не на что. Самое интересное, что казашек среди девиц было явное большинство. Наверно, мексиканский фильм чем-то затронул душу вольных кочевниц степей. Кстати в зале хватало цыганок и молодых и старых. Рядом с ними, сверкая золотыми зубами, ходили их мужья. До этого момента я не подозревал, что в Караганде живет столько цыган. У меня даже возникло легкое беспокойство за свои карманы, когда мимо в опасной близости проходили шустрые цыганские детки.

Кстати, во время просмотра фильма, цыгане иногда очень эмоционально высказывались по поводу поступков главных героев. Особенно одобрительные возгласы послышались, когда Есения ловко сперла кошелек у Освальдо.

Фильм, как и в той жизни закончился хэппи эндом. Женская часть зрительного зала выходила из него, вытирая слезы, мужчины хранили гордое молчание.

Вернувшись в институт, обнаружил, огромную толпу желающих ознакомится с результатами экзамена по физике. Кто-то выскакивал из этой толпы с радостным видом и шел на выход, торопясь сообщить родным об удачном результате. Тех, кому не повезло, тоже было видно сразу. Девчонки, не скрываясь, рыдали, вытирая слезы носовыми платками. Когда я пробился к спискам, первое, на что обратил внимание, огромное количество двоек. После чего лихорадочно начал искать свою фамилию, одновременно удивляясь охватившему меня волнению. Хотя двойку я по любому получить никак не мог.

Списки, кстати стали короче чуть ли не вполовину от их первоначальной длины.

— Так, пожалуй, и конкурса не понадобится, — подумал я, глядя на такое безобразие. Похоже, у местных школьников не слишком хорошая подготовка, или требования экзаменаторов слишком завышены.

Напротив моей фамилии привычно стояла оценка отлично. Настроение сразу пошло наверх. Теперь осталось самое сложное — написать сочинение.

Михаэль получил по физике четверку, так, что шансы на поступление у него еще имелись. Подсчитав число сдавших экзамен, я прикинул, что сейчас на одно место претендует всего два человека, а не как перед началом экзаменов восемь человек на место.

Пока занимался подсчетами, откуда-то появился Кляйн, с грустным лицом разглядывавший свою четверку.

— Так и знал, что засыплюсь на физике, — сообщил он мне. — В тот раз тоже четверку получил и тройку за сочинение.

— Ну, еще не все потеряно, — попытался я его приободрить. — Конкурс становится все меньше. Значит надо написать сочинение на пятерку.

Михаэль грустно улыбнулся.

— У меня в этот раз десять сочинений есть в шпорах, — шепнул он мне. — В те годы два раза списал сочинения на экзамене и ни разу за них отлично не получил. За последнее вообще тройка.

— Такие, наверно, были и сочинения, — подумал я . — Интересно, где он их только брал.

— Вслух комментировать слова собеседника я не стал, так, как мы еще стояли в возбужденной толпе абитуриентов переживающих свои первые победы и поражения.

Когда мы все же выбрались ближе к дверям, я увидел, что к стендам направляется Нелли Абрамовна, скорее всего, желая узнать, как ее подопечный сдал физику.

Поэтому я резко ускорился в сторону выхода. Совсем не хотелось, чтобы Михаэль увидел, что у меня здесь имеется знакомый преподаватель.

Три дня оставшихся до последнего экзамена мне пришлось заниматься изготовлением мази.

Как-то понемногу, но желающих ее получить к этому времени набралось изрядно. А до аванса было еще почти десять дней. Обидно, было, конечно, имея огромные по нынешним временам деньги в заначке, сидеть без копейки. Но мы же приехали из отпуска, поэтому никто не удивлялся нашему безденежью, правда, в долг тоже никто не предлагал, даже теща. Вот именно поэтому я все три вечера провел в аптеке, занимаясь варкой мази. И возвращался домой уже после двенадцати часов, хорошо проветрив помещение.

Хорошо, что жена освободила меня от обязанностей продавать свою продукцию. Поэтому я даже не знал, сколько денег Лида получает. Но, учитывая, что ее лицо потеряло озабоченный вид, получила она достаточно, чтобы дожить нам до аванса.

В день последнего экзамена погода снова наладилась.

Однако, с утра, несмотря на яркое солнце, было достаточно прохладно.

Михаэль, как обычно появился на остановке раньше меня и прилично замерз, что было хорошо видно по его носу. Поеживаясь от холода, он поздоровался и нетерпеливо глянул в сторону, откуда должен был появиться автобус.

— Ну, что образцы сочинений не достал? — спросил он.

— Даже и не думал, — ответил я.

— Ну, и зря, — коротко ответил он и погрузился в свои думы, своим молчанием здорово меня удивил.

По приезду в институт я обнаружил, что состав моей группы к сочинению изменился до неузнаваемости. Видимо пришлось объединять несколько групп в одну, из-за уменьшения числа абитуриентов.

Экзаменатор написал на доске темы для сочинений и экзамен начался.

Глава 16

Новыми, неизбитыми темами экзаменаторы не порадовали. Наверно, не потому, что не хватало фантазии, а потому, что низзя. Как обычно короткий список состоял из наших писателей, Горького с романом «Мать», облик нового советского человека в стихах Маяковского, Из классиков прошлого века вспомнили Тургенева с Отцами и детьми и Лермонтова с Героем нашего времени.

Но меня больше привлекла якобы свободная тема, в которой предлагалось рассказать о том, как преобразился Казахстан за годы Советской власти.

Мысленно я потер руки. Не зря же, чуть ли не с лупой