изучил в эти три дня биографию Вильяма нашего Шекспира, тьфу! Динмухамеда Ахмедовича Кунаева. И сейчас с удовольствием напишу, как расцветает наш степной край под мудрым руководством настоящего коммуниста, члена ЦК КПСС и сподвижника Леонида Ильича Брежнева. И баальшого поклонника Розы Рымбаевой, но об этом я, конечно, писать не стану.

Мне бы очень хотелось посмотреть на лицо того, кто будет проверять мою работу и посмеет поставить за нее меньше оценки отлично. Ведь первый секретарь ЦК компартии Казахстана заслуживает только такую оценку. Главное, написать без ошибок. А для этого необходимо писать как можно меньше сложноподчиненных предложений, избегать прямой речи, деепричастных оборотов, дефисов, и прочих двоеточий русского языка.

Завистливо вздохнул, вспомнив произведения Агаты Кристи, читанные в юности в подлинниках, где на странице произведения не бывало больше двух, трех запятых, а то и вообще ни одной.

— Ну, ладно, начнем, — сказал сам себе, взяв в руку карандаш «конструктор ТМ».

Черновики предпочитаю писать именно таким.

Растекаться мыслью (или белкой, как считают некоторые историки) по древу я не стал. Поэтому мне хватило полтора часа для сочинительства.

— Краткость- сестра таланта, — думал я, сдавая свое сочинение, написанное на трех листах формата А4, вместе с ним положил и черновики, тоже проверенные на несколько раз на всякий случай. А то будет, потом кто-нибудь из преподавателей размахивать черновиками и кричать, что в них ошибка на ошибке, поэтому следует этому абитуриенту сбавить один балл, чтобы освободить дорогу своему человеку.

Михаэль, сидевший в другом конце аудитории, проводил меня тоскливым взглядом. В принципе, он бы должен уже списать свой опус и закончить с этим делом, но видимо пытается еще и еще раз проверить, не вкралась ли в текст какая-нибудь ошибка.

Ждать я его не стал и сразу отправился на автобусную остановку. Сегодня вечером мне надо было уже выходить в ночь на работу. И так слишком долго отдыхал.

Лида встретила меня вопросами. Но, что я мог ей рассказать? Сочинение написал, проверил. Завтра узнаем оценку, а заодно и результат, удалось мне поступить, или нет. Конкурс ведь никто не отменял. Я, конечно, надеялся на Нелли Абрамовну, но кто знает, что может случиться. И на старуху бывает проруха. Хотя ученица одного из самых известных сексологов страны Свядоща Абрама Моисеевича, должна уметь разговаривать с мужчинами. А ректор нашего института именно мужчина, правда, в приличном возрасте, но все еще довольно шустрый.

Интермедия

На совещании, посвященном завершившимся вступительным экзаменам, в президиуме восседали ректор Петр Моисеевич Поспелов, и оба декана лечебного факультета и педиатрического.

Члены приемной комиссии сидели напротив, обложившись бумагами, готовясь к неожиданным вопросам.

— Ну, что же, — неторопливо начал ректор свое выступление. — Хочу отметить, товарищи, что в этом году мы обошлись без больших скандалов и нервотрепки. Не сомневаюсь, конечно, что совсем без жалоб мы не обойдемся. Но так было всегда.

Поэтому выражаю свою благодарность членам приемной комиссии, должным образом, выполнившим свою работу. Особо хочу отметить привлеченных педагогов школ города, без которых нам никак нельзя было обойтись.

Помолчав, ректор добавил чайную ложку дегтя в сторону учителей.

— К сожалению, следует отметить низкий уровень выпускников этого года. Такого количества двоек я не припоминаю. К последнему экзамену, конкурса, как такового, у нас практически не было. Полтора человека на место, разве это конкурс?

Но меня, как врача старой закалки, радует большое количество стажников, сдавших экзамены. Фельдшера, медицинские сестры, стремятся получить высшее образование. И в очередной раз подтверждает тот факт, что в нашей стране для молодежи открыты все пути в большую жизнь.

Кстати, в этом году на первый курс поступили три водителя скорой помощи. Очень необычная история, товарищи. Впервые с таким встречаюсь.

В ответ на эти слова в зале раздались негромкие смешки, возникло даже некое перешептывание.

В этот момент Петр Моисеевич бросил взгляд на сидевшую слева от него Нелли Абрамовну.

Та сделала вид, что не заметила этот взгляд. Действительно, она ведь не помогала поступать всем трем водителям, а всего лишь одному.

Ей все-таки пришлось проверить свое обаяние на Поспелове. К сожалению, аттестат Циммермана, или лучше сказать Ефимова, полученный в средней школе № 2 города Олонца, отличными оценками не блистал. В основном в нем имелись одни тройки. Даже по биологии и химии, что ввело профессора Гольденберг в некий когнитивный диссонанс. Ибо оценки, полученные Циммерманом на экзамене, говорили об отличном знании этих предметов.

Именно на это обстоятельство она и напирала в разговоре с ректором. К тому же на последнего произвела явное впечатление, профессия абитуриента. Так, что долго уговаривать Петра Моисеевича не понадобилось, и он дал негласную команду принять Александра Циммермана, как стажника вне конкурса.

А Нелли Абрамовна не оставила надежды разрешить загадку своего подопечного, получившего на экзаменах пятерки за предметы, которые восемь лет назад сдал на тройки.

— Повзрослел, стал серьезней, — убеждала она сама себя. Но эти доводы, представленные и ректору, ее отнюдь не убеждали. Она, в отличие от Поспелова, прекрасно знала, что у Циммермана просто не было времени на подготовку к экзаменам, а раз так, то он, возможно, пользовался шпаргалками. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что дело совсем не в шпаргалках.

Вечером за ужином Лида неожиданно заявила, что поедет со мной в город, чтобы лично убедиться, что её муж стал студентом медиком, или нет.

— Саша, я уже обо всем договорилась с Айдын Агаевичем, он дает мне отгул на завтра. И не спорь со мной, если я останусь дома, то с ума сойду от неизвестности.

— Да, хорошо, хорошо, — улыбнулся я. — Поедем вместе. Если меня зачислили, сразу и отметим это дело. Ну, а если нет, то все равно посидим в ресторане.

— Это, на какие шиши мы будем праздновать? — нахмурилась жена. — У нас вроде бы лишних денег нет. Аванс только через три дня.

— Это у тебя нет, а у меня есть, — показал я Лиде две десятирублевые бумажки.

— Откуда? — выдохнула та.

— Думаешь, ты одна такая бережливая, — фыркнул я. — Копейка рубль бережет, если что.

Так и не признавшись жене, откуда у меня появились деньги, я отправился на работу. Лида осталась сидеть за столом в задумчивости. Подняв глаза к потолку, она беззвучно шевелила губами, наверно, подсчитывая, каким образом я смог укрыть от её всевидящего ока целых двадцать рублей.

В амбулатории цветами меня не встретили. Романов, недовольный тем, что ему пришлось две недели работать через смену, разговаривал сквозь зубы. Но машины сдал в полной исправности.

Зато Гертруда Карловна просидела в шоферской комнате почти час, расспрашивая о прошедших