Чтобы иметь повод прийти еще!

Утром в пятницу 20 числа Мелани Дюма нашли мертвой. Просверленной?

О-ля-ля, у меня так разболелась голова, не могу дальше думать, я совсем разбита. Болит спина, болят плечи, я, наверное, напичкана токсинами, немедленно очистительный травяной чай.

Сейчас приму горячую ванну. Желание очиститься. И вычистить это пальто, а о ночной рубашке нечего и говорить! Все, все пойдет в стирку!

Как же я люблю тебя, моя маленькая ванная комнатка. Истинная правда. Она у меня просто конфетка, с таким овальным умывальником, встроенным в столешницу розового искусственного мрамора, большая ванна обложена плиткой цвета нефрита, а на полу – мягкий пушистый темно-синий коврик, и повсюду мои любимые флакончики с ароматами, любимые баночки с кремом и притираниями. Ну кто наконец расскажет о безграничной любви женщины к Храму своей Красоты?!

А как я люблю плавать в горячей воде! Ну, согласна, я не плаваю, я такая тяжелая, что не могу плавать, но в своих ощущениях я плыву, такой маленький кораблик из живой плоти на волнах ароматных масел. Я говорю «кораблик», но это что-то вроде лодочки с косым парусом, а не какой-нибудь там танкер, готовый слить нефть.

Не могу думать об этом мерзавце, который оставил презерватив в моей аптечке! Надо бы поискать и в других местах. Какая гадость.

Снова оглядываюсь.

Где можно что-то спрятать?

Внизу за щитом? Я наклоняюсь, нет, на нем ржавчина, значит, его давно уже никто не трогал. Хм. Инсектициды – плинтусы. Но и на глаз видно, что их не снимали.

Вентиляционная решетка? Вентиляционная решетка – это да. Достаточно вспомнить Пришельца.

Представляю себе такую сцену. Длинный и тощий тип, кожа да кости, жирные черные волосы свисают вдоль лица, узкого как лезвие ножа, толстые красные губы оскалены над неухоженными, очень острыми зубами… Он отвинчивает решетку, впрыскивает средство от тараканов, засовывает туда пачку использованных кондомов, снова завинчивает, а я здесь сижу, наряжаюсь, спокойно принимаю ванну, и это всего в нескольких сантиметрах от его мерзких гнусных штучек.

А вдруг он установил мини-камеру, чтобы шпионить за мной? В газетном киоске была такая реклама: мини-камера слежения, размером с пачку сигарет, никаких проводов, дистанционное управление…

Возможно, как раз сейчас я появляюсь на экране его домашнего телевизора, голая, едва прикрытая бледно-голубой пеной, смотрю прямо в камеру, спрятанную за этой решеткой!

Стоп, непреложных неприятных фактов и так хватает, поэтому нечего еще что-то выдумывать. Не драматизируй, Эльвира.

Надо выяснить, что там, за этой решеткой.

Ой, край ванны такой скользкий, надо придерживаться за умывальник, а вдруг там полно огромных тараканов? Перед моим носом, возле рта будут шевелиться их усики… Во всяком случае, то, что я вижу и что выделяется, как таракан на белой скатерти, это просто отпечаток пальца, ну да, черный отпечаток огромного большого пальца руки на белой решетке, значит, этот негодяй трогал ее!

Отвертка. Да где же у меня отвертка? В кухонном шкафу.

Накинуть розовый пеньюарчик, пробежаться, вернуться к ванне. Сохранять равновесие, одна нога на ванне, другая на унитазе. Отвинчивать совсем не просто, уверена, что волшебная дрель-отвертка Морана могла бы помочь. Напрягись немного, Эльвира, у тебя ведь сильные руки! Потом у меня будет волдырь.

Ну вот. Два винта откручены, решетка висит, за ней черная дыра. Я хватаю свечу с успокаивающим запахом корицы, зажигалка в кармане халатика и fiat lux! Да будет свет!

Дрожащее пламя освещает темный узкий проход. Два дохлых таракана лежат на спине. Черные блестящие мастодонты. На мгновение закрываю глаза, дрожь отвращения, опять открываю глаза. А что там, сзади? Крыса? Огромная коричневая крыса?

Я опускаю руку, глубоко вдыхаю, пытаясь в то же время не соскользнуть, обретаю устойчивость.

Если это крыса, то она совершенно неподвижна.

Дохлая крыса? Снова стараюсь осветить отверстие. Восхищаюсь своей смелостью.

Пытаюсь не замечать тараканов. Сосредоточиться на крысе. Которая вовсе и не крыса. Или же крыса без головы. И без шерсти. Крыса – коричневая сумка. С ручкой.

Крыса – сумка для инструментов.

Та, которую позабыл Полоумный Маню.

Если только… Как это возможно – забыть за вентиляционной решеткой, которую только что снова привинтил, ту сумку, в которой лежит то, чем привинчивают? Улавливаете? Он кладет сумку, этот мужик, привинчивает, и на тебе: черт подери, куда же он кладет дрель-отвертку, если сумка осталась за решеткой? Так вот, значит, в этом случае невозможно забыть сумку.

Он ее спрятал. Он спрятал эту сумку за вентиляционной решеткой. Намеренно. Заметь, Эльвира: никогда не бывает, чтобы прятали ненамеренно. Ладно, ладно, оставим это, подберем сумку, косметическим карандашом столкнем тараканов вниз, я не могу прикоснуться к их хитиновым панцирям, указательным и большим пальцами осторожно захватим кожаную ручку.

Дохлые тараканы упали в ванну, какая гадость! Но я не сдаюсь. Знаменитая сумка от месье Морана.

И теперь я должна еще позвонить этому Морану и сказать, что он был прав, что сумка действительно была у меня, – просто живот сводит от этого!

Эльвира, остановись и открой сумку, посмотри, что там внутри.

Застежка-«молния».

Высыпаю содержимое на мраморную поверхность.

Инструменты. Набор гаечных ключей, пассатижи, катушка нейлоновых ниток, мини-дрель-отвертка.

Наклоняюсь над дрелью. Она из темно-зеленого пластика, покрытого черными пятнами. Леопардовая дрель.

Беру дрель в руки: довольно легкая, шероховатая. Кладу ее обратно.

Темные пятна на моей влажной от пота руке.

Снова беру инструмент, чтобы рассмотреть его получше. Это не крапинки. Это брызги. Чего-то темного и густого. Я соскабливаю их ногтем и уже заранее все знаю. Знаю, что они отпадут как засохший лак и упадут в умывальник, приоткрою воду – вода станет темной, темно-красной. Знаю, что это кровь.

Пятна крови. На темно-зеленой дрели. Спрятанной за вентиляционной решеткой моей прелестной ванной.

Боже мой! Как кружится голова. Быстро, положить дрель, пустить холодную воду на кисти рук. Холодную воду, которая кружится водоворотом, прежде чем уйти в сифон, красная, красная, красная, как в фильме Хичкока, я закрываю кран, промокаю виски, где же это моя антистрессовая холодящая маска? И где мой противомигреневый карандаш с ароматными маслами?

Диван. На лице маска. Карандаш попеременно ласкает то один, то другой висок. Вышитый красно-белый плед на коленях. Успокоиться. И вызвать полицию. Вот наконец и недостающее доказательство. Доказательство, что Маню Равье и Маню Ривера – одно и то же лицо. Доказательство, что это псих и убийца.