– Обыщите их! – сказала графиня, опуская стволы. Судя по абсолютному спокойствию, она снова точно знала, что этих «гостей» было не более двух и в их машине больше никого нет.

Я проделал повторный мелкий шмон. У второй парочки удачно нарвавшихся на пули «ранних пташек» оказались при себе жетоны и удостоверения сотрудников гестапо. Причем почему-то не местного, а берлинского.

– Ну что, надо валить отсюда, ваше высочество, – сказал я, вставая с коленей после краткого осмотра трупов. – А то, не дай бог, еще кто-нибудь сейчас в гости заглянет – этак у нас никаких боеприпасов не хватит. Какие-нибудь конкретные идеи есть?

Вместо ответа графиня подняла револьвер и выпустила весь оставшийся барабан в тела уже лежащих на полу гестаповцев. Сразу же кисло завоняло горелым порохом.

– А это еще зачем? – заметно удивился я.

– Все равно к этому револьверу больше нет патронов, – пояснила Ката и добавила: – Вложите его в правую руку одному из первой пришедшей пары и оттащите тело чуть дальше от двери. Не бог весть что, но они потеряют какое-то время на выяснение того, кто кого здесь убил и зачем…

«Интересно, откуда она узнала про патроны?» – подумал я, пока Вася оттаскивал убитого, выполняя ее очередную команду, заодно прибрал «вальтеры» убитых гестаповцев. Какое ни есть, а оружие, даже учитывая, что у них было с собой всего по одной запасной обойме.

– Какие наши дальнейшие действия? – спросил я все еще смотревшую на входную дверь графиню. – Какие-нибудь конкретные идеи есть?

– Да, Зур-Башлык. Примерно километрах в сорока восточнее нас, в районе Люббена должен быть небольшой аэродром. На нем размещается планерная школа организации гитлерюгенда, – доложила графиня, с несколько брезгливой гримаской на лице оглядывая нечаянное «поле брани». – Если мои расчеты верны, будем надеяться, что эта школа все еще там и какие-то летательные аппараты на ее аэродроме есть. Это слабый, но все-таки шанс быстро убраться с территории тысячелетнего рейха. Туда мы сейчас и направимся. Грузите вещи в их машину.

– Иди одевайся, – велел я, выслушав эту «боевую задачу». Возражений против этого плана у меня не было, и Ката молча удалилась.

– Слышьте, а что такое «Зур-Башлык»? – спросил Вася, закончив с перемещением трупа итальянского фашиста и подходя ко мне.

– Это то же самое, что «товарищ старший лейтенант», только по-турецки, – пояснил я на бегу, и мы с Жупишкиным рванули на свежий воздух, к «Опель-Капитану» гестаповцев. Гонка с преследованием начиналась.

Лесной массив в районе

Новы-Сонч-Горлице. Южная Польша.

Территория генерал-губернаторства.

Бывшее Краковское воеводство.

15 августа 1944 г.

Сутки назад, в девятом часу утра, мы выехали из принадлежавшей неизвестно кому полузаброшенной дачи в окрестностях Каффштайна. Мысль Каты использовать принадлежавший убитым гестаповцам «Опель-Капитан» оказалась вполне здравой.

На всем протяжении маршрута нас никто не остановил на предмет проверки документов, хотя полицейские посты на дороге пару раз попадались, да и армейского транспорта нам встретилось предостаточно. «Хвоста» за нами тоже не нарисовалось. Я терялся в догадках. Скорее всего в тот момент гестапо и СД все еще не подняли тревогу в связи с произошедшим. Но я не сомневался, что они ее поднимут, как только будут обнаружены трупы в доме и оставленная неподалеку от него машина этих итальяшек. А ведь они непременно будут обнаружены, как только имперская служба безопасности прочешет Каффштайн и все, что расположено вокруг него. Правда, что все эти цепные псы Гимм-лера или Кальтенбруннера при этом подумают и кого именно ринутся после этого искать – большой вопрос. Оставалось надеяться на пресловутую немецкую основательность и бюрократическую волокиту – пока соберутся прочесывать, пока прочешут, пока выводы сделают, глядишь, двое-трое суток и пройдет, а нам большего и не надо. Правда, вполне реален был и вариант с какой-нибудь сверххитрой комбинацией немецких спецслужб. Допустим, едем мы, едем, в ус не дуем и приезжаем прямо к ним в лапы. Только, по-моему, это уже более чем паранойя – не просто думать, что за тобой все время следят, а постоянно ожидать, что приедешь прямиком в засаду. Однако расположившаяся на заднем сиденье графиня была мила и спокойна, не проявляя ни малейшего волнения. Глядя на нее, я тоже старался не нервничать. Было бы опасно – она бы доложила.

Через пару часов дороги, за время которой я даже успел немного вздремнуть, сидевший за рулем Вася в очередной раз повернул по команде Каты, мы миновали какой-то небольшой населенный пункт и, кажется, наконец приехали куда нужно. Действительно, перед нами открылось нечто, слегка похожее на аэродром. Покрашенный в казенный серый цвет дощатый заборчик, в нем караульная будка того же колера и преграждающий въезд полосатый шлагбаум. За забором просматривалось деревянное двухэтажное здание, к крыше которого прилепилась увенчанная какими-то штырями и антеннами застекленная «веранда» пункта руководства полетами, несколько очень старых на вид ангаров и поросшее невысокой травой поле, видимо, служившее ВПП. На длинном столбе колыхалась полосатая конусовидная матерчатая «колбаса», указывающая направление ветра. Здешний пейзаж и строения очень напоминали мне древнюю хронику 1920-х годов из жизни каких-нибудь вдохновенных авиационных энтузиастов, без разницы, наших или импортных.

– Давай к шлагбауму! – приказала графиня Васе по-русски тоном, не терпящим возражений, и добавила: – Только спокойнее, мальчики!

Я сидел рядом с Жупишкиным и, на всякий случай, достал из кармана «люгер», держа его в руке стволом вниз наготове, между правым коленом и дверью. Васино лицо стало непривычно серьезным.

– Не глушите мотор! – приказала графиня, когда радиатор нашего «Опель-Капитана» почти уперся в шлагбаум, опуская стекло в окне своей дверцы. Из будки выбрался длинный, пожилой, то ли заспанный, то ли просто болезненный сторож в коричневом с красным верхом плоском «партийном» кепи СА и такой же поношенной «штурмотрядовской» шинели. Оружия у него вроде бы не было. Но, прежде чем он успел открыть рот ради какой-нибудь дежурной фразы (для этого он даже слегка нагнулся к водителю), графиня застрелила его в лоб из «велрода» через предусмотрительно открытое окно. У меня сложилось такое чувство, что подобных трупов на нашем пути будет еще много, даже несмотря на запрет Блондинки валить кого попало. Поскольку, как я уже успел понять, моя нынешняя спутница имела привычку на вопрос «кто там» сначала стрелять в дверь, а уж потом что-то отвечать. Прямо-таки непередаваемый стиль Дикого Запада в его худших проявлениях.

– Уберите тело и откройте шлагбаум! – ответила, Ката с какой-то будничной интонацией на том же русском языке. – И спокойнее! Он здесь был один!

Мы выскочили из машины одновременно, не закрывая дверей. Вася оттащил тело охранника за будку. Я поднял шлагбаум. Вася бегом вернулся на свое место и въехал на охраняемую территорию. Я опустил шлагбаум и запрыгнул обратно, успев заметить, что в караульной будке действительно нет ничего, кроме табуретки и полевого телефона на стене. Бросился в глаза разве что висевший рядом с телефоном красочный плакат – два мужика (один из них в форме вермахта) треплются за кружкой пива в кабаке, а их подслушивает третий, с полуприкрытой газетой хитрой физиономией, чернявый и в очечках. На плакате было написано: «Achtung Spione! Vorsicht bei Seshrachen!» Ну, понятно, болтун находка для шпиона. Где-то, только в другой стране, я все это уже видел…