— А ты сам-то ему веришь? — задумалась Тира, отпив «Идумейское».

— Кендиш никогда не давал повода усомниться в честных намерениях, — старик сделал паузу и добавил: — Если они и в самом деле бывали честными. Иногда приходится верить, дочка, даже отъявленным негодяям, даже если они аристократы.

— Надеюсь, я не стала разменной монетой в желаниях лорда спасти Игната.

— Не переживай. На тебя никто не ставил. Кендиш решил заработать на мальчишке ради своей карьеры и упрочения положения при дворе.

— Спасибо, — Тира была голодна, разговор ее совершенно не отвлекал. Все, что Игнат предполагал во время их путешествия, дед подтвердил. Он не хотел возвращения внучки в Скайдру, полную завистников и врагов, раньше положенного срока. Но теперь, когда Тира стала официальной главой рода Толессо, кто мешает ее убить сейчас? Это вопрос она и задала.

Эрл не торопился с ответом. Ополовинив бокал с вином, он отставил его в сторону и нацепил на вилку пластину сыра с мраморными прожилками. Покрутил перед глазами и откусил кусочек, прожевал.

— Всех причастных к гибели твоих родителей, теток и дядьев я покарал, — произнес старик Толессо. — Истинных врагов не осталось, не переживай. За остальными любителями древних традиций я пригляжу, пока жив. Теперь другая проблема. Тебя нужно выдать замуж за человека, способного не только сохранить все богатства нашей семьи, но и предоставить защиту. Я сломал голову в поисках такого человека. Поверь, дочка, в Скайдре его точно не найти. Иные не подходят по качествам, описанных мною, другие просто не хотят союза с Толессо. Кендиш несколько месяцев назад был у меня. Сдается, он очень хочет прибрать наши активы к своим рукам посредством женитьбы на тебе. Решай…

— Торстаг обещал Игнату дворянство, — буркнула Тира, понимая правильность претензии.

— Так пусть даст, и я подумаю, как быть дальше.

— Дедушка…!

— Не кипятись. Мальчишка, по слухам, опытный шкипер, что довольно странно для негоцианта. Торгаши сейчас редко становятся капитанами кораблей, предпочитая нанимать их или сразу покупать вместе с экипажем и судном. У Игната есть качества, которые я уважаю и приемлю. Потом… у него какая-то странная команда. Почти все головорезы, от вида которых кровь в жилах стынет.

Тира непроизвольно улыбнулась. Да уж, дед верно подметил. Но даже он не знает о флибустьерах сотой доли того, что известно ей. Штурмовые команды сами по себе являют образец лихой пиратской вольницы, ярой и кровожадной. Но у Игната дисциплина на корабле, названном в ее честь, железная. И даже Пегий признал его превосходство. После царящих нравов на Рачьем острове экипаж «Тиры» может смело вступать в ряды Королевского флота.

— Дочка, лорд Торстаг не допустит, чтобы Игнат стал помехой ему в достижении цели. Он хочет видеть тебя своей женой, пусть и не говорит об этом откровенно.

Эрл Толессо все же попробовал блюдо, приготовленное тетушкой Керри, и удовлетворенно кивнул. Тушеные овощи с мясом у нее всегда получались отменно. Тающие во рту и незаметно пролетающие по пищеводу в желудок. Как раз для старческих зубов.

— Я не пойду замуж за лорда. Он мне противен. Скользкий и жуткий.

— Королевская должность человека меняет до основания. Иначе не продержаться. Сожрут с потрохами.

— Все равно не хочу. И ты меня не заставишь, — Тира сделала несколько глотков вина, не чувствуя сладости нектара. — Я не простила тебя за пять лет неволи. Мог бы и попытаться спасти. Увез куда-нибудь в глубинку подальше от любопытных глаз. Ничего, потерпела бы. А в пиратском плену каждый день был пыткой. Ночью вздрагивала от любого шороха. Казалось, сейчас Лихой Плясун выломает дверь и ворвется в мою комнату. Что бы я сделала, слабая и беззащитная девчонка?

— Не буду оправдываться, — эрл остался бесстрастным после эмоциональной речи внучки. — Считал, что так будет лучше. И сейчас считаю. Надеюсь, не кинешь в меня ножом, который держишь в руке?

Тира с удивлением посмотрела на столовый нож с закругленным концом, который крепко сжимала в кулаке, даже костяшки пальцев побелели. Почему-то смутилась, положила его на стол.

— Извини, конечно же, не кину. Да и не зарежешь таким. Я к стилету привыкла. Он у меня всегда в постели под подушкой лежал. А еще спица есть в виде булавки. В волосах прячу.

Она подняла руку и прикоснулась к прическе, которую удерживала та самая пресловутая булавка.

— Так и дальше продолжай, пока муж не появится.

— За лорда не пойду, — упрямо произнесла Тира.

— Я же не гоню тебя прямо сейчас к алтарю, — укоризненно ответил дед. — Переедешь в Скайдру, я выделю охрану, подберу знающих людей, которые помогут в трудной ситуации. Адвокаты, финансисты, управляющие торговых домов — без них сейчас никуда. Если появятся какие-то идеи, согласуй со мной, не торопись исполнять их. Я постепенно введу тебя в аристократические дома Скайдры. Тебя сейчас видят неопытной девочкой, которую легко сожрать. И они будут пытаться это сделать, не обольщайся насчет их кажущейся доброты.

— Спасибо, дедушка, я запомню твои слова, — Тира понимала, насколько он прав. Эрл Эррандо не вечен. За годы разлуки дед серьезно сдал. Он уже не расправлял плечи при разговоре, усы с густой сединой носят следы неухоженности, и, судя по всему, последний раз встречались с ножницами месяца два назад, а то и больше. Глаза поблекли, и только изредка в них вспыхивает огонек деятельности. Вот как сейчас, когда речь зашла о дальнейшей жизни внучки.

Каково было вытерпеть Эррандо Толессо, потеряв разом сыновей, невесток и внуков, Тира только могла представить. Все это время ей приходилось учиться жить среди людей, не признающих никакого статуса — безжалостных, охочих до чужого добра, грубых и невоспитанных — и со страхом ожидать своего будущего. Она не знала, когда пиратский плен отпустит ее навсегда из цепких лап. Хотелось забыться и окунуться в яркий мир веселья, беззаботности и красивых нарядов. Конечно, все это скоро будет, но насколько хватит ее терпения среди лживости и двуличности?

— Что бы со мной не случилось, ты должна твердо держать дом Толессо в крепких руках, — словно прочитав ее мысли, произнес эрл Эррандо. — Тебе придется научиться быть жесткой, даже жестокой, не доверять каждому встречному, какая бы патока не лилась с его языка.