– даже на красный свет ни разу не переходил.

Возможно, стоило на время забыть о нем. Кристиан повернулась к сержанту, готовая выслушать его.

– Нейт просил передать, что нашел всю возможную информацию и переслал вам. Конечно, там кот наплакал, но приходится довольствоваться тем, что есть.

– Отлично.

Кристиан уже открыла общую сеть, чтобы найти нужный файл, когда вдруг поняла, что сержант все еще стоит в кабинете. Она вопросительно подняла на него глаза.

– А что прикажете делать мне?

– Вам? Поднимите всю информацию о людях, задержанных за последние пять лет по статье о мелких кражах, и вышлите мне список.

– Вы серьезно собираетесь искать кошелек, капитан?

– Я собираюсь убедиться, чтобы все выглядело так, словно мы серьезно ищем кошелек.

– Вы специально попросили того парня подать заявление?

– Что?

Это прозвучало так внезапно, что Кристиан опешила, уставившись на него.

– Ну, он ваш знакомый. Звучит довольно странно, что именно у него…

– Я похожа на человека, который настолько пренебрегает законом?

– Нет, капитан. Но вы не можете отрицать, что все это выглядит довольно…

Она вздохнула.

– Вы изначально неверно воспринимаете ситуацию, сержант. Я видела этого человека всего пару раз, и не ответственна за его действия.

– Ну, в таком случае, какой приятный парень, – его голос прозвучал непривычно язвительно. – Сделал нам добрую услугу. Выходит, вы познакомились в опере? Когда вы успели?

– Во время антракта. Он подошел ко мне и изначально начал вести себя довольно странно. Утверждал, что…

Она запнулась. Что-то неправильное померещилось ей в том, чтобы повторять эту бесконечную ложь. Тем более перед сержантом. Внезапно снова вспомнилась та смущающаяся женщина с маленькой сумочкой – одной из тех, что капитан считала бесполезно изящными и непрактичными.

Почему это воспоминание каждый раз оставляло грязное пятно у нее на душе?

«Я не хочу быть в его глазах такой же».

Кристиан опустила глаза, внимательно разглядывая старую клавиатуру. Сержант молчал – казалось, он даже не ждет продолжения фразы, просто отдает дань наступившей тишине.

– Довольно… Интересный выбор с вашей стороны, – наконец проговорил он. Слова огнем обожгли голову.

– Вы неверно истолковываете ситуацию.

– Вы не должны стесняться подобных вещей. Все мы люди.

– Вы не…

– Простите. Я и правда не должен был это комментировать, капитан. Это не мое дело.

В горле пересохло, и Кристиан молчала. Мысли медленно плыли в голове, словно кисель. Почему она чувствует столь сильное желание оправдаться? Это действительно не его дело, будь это правдой или нет. Это знак протеста лживым балладам Клео или попытка обелить себя перед сержантом?

«Я не хочу быть в его глазах такой же».

Что она подумала бы, начни он оправдываться и утверждать, что его ничего не связывает с той милой женщиной? Наверняка бы задалась вопросом, какое это вообще имеет к ней отношение.

Перед кем она оправдывается? Перед сержантом? Или перед самой собой?

– Я не…

Сержант повернулся, зашагав к двери.

– …изменяла ему.

Он остановился. Повисло молчание.

Кристиан не знала, зачем позволила этим словам выскользнуть в воздух. Но сейчас, когда они вышли из легких, она словно почувствовала приток свежего воздуха. Да. Она не позволила себе упасть так низко.

Фледель медленно обернулся.

– Вашему… мужу?

Кристиан сидела, вцепившись руками в стол. Пришедшее на мгновение облегчение принесло с собой лавину тяжелых воспоминаний, и она чувствовала, как начинает дрожать.

«Я не хочу быть в его глазах такой же».

– Но вы… не можете так долго цепляться за это, капитан. Ваш муж… давно погиб.

Да. Она знала это, как никто другой.

Растерянность плескалась в синеве его глаз. Он подошел на шаг ближе, но не решился ничего сделать.

– Я бы никогда… не позволила себе изменить ему.

Ее слова казались сумасшедшими даже ей самой. Но это были последние слова, за которые она могла цепляться.

Клео никогда даже не задумывался спросить, есть ли у нее семья. Каждая его хвалебная речь звучала, как заученный перед пьесой монолог, выстроенный по единому шаблону. Каждый его взгляд на нее всегда был взглядом сквозь нее.

Сколько бы она ни нуждалась в присутствии другого человека рядом, она никогда не позволила бы такому, как он, быть рядом. Как и любому другому. В ее жизни существует только один мужчина – даже если сейчас у нее не осталось от него ничего, кроме могилы с пустым гробом.

Сухая яблоня ломалась под весом своих ветвей.

– Капитан, вы…

– Меня ничего не связывает с этим человеком. Ничего.

– Капитан…

Она знала, что он хочет сказать.

– Капитан, прошло двенадцать лет. Он мертв.

– Это единственное, что я могу сделать для него после того, что случилось.

– Вы не должны ничего делать для него. Ради себя же самой вам…

– Не вам решать, что я должна, а что нет. Как вы сказали? Что это не ваше дело? Это не ваше дело, сержант Крайше.

Он уставился в пол, и за секунду до того, как зрительный контакт разорвался, Кристиан заметила в его взгляде какое-то отчаянное исступление.

Прошлое остается в прошлом. Так он говорил?

Повторяя эти слова, словно мантру, он пытается спасти ее или себя?

«Понижен в звании и проходил длительную реабилитацию».

Она сжала кулаки.

– Мое прошлое… Останется со мной навеки. Таково мое искупление.

Эмилия Роквелл.

Лия Рокка.

Валори Флетчер.

Джессика Кеннет.

Розмари Блер.

Пять имен, пять жертв, пять черноволосых девушек в возрасте двадцати пяти лет, больше никогда не вернувшихся домой.

Нейт, как Кристиан и попросила, собрал на каждую из них максимально подробное досье, но даже так файл со всей информацией содержал всего несколько страниц.

Капитан была уверена, что никакой связи между девушками нет, но не рассмотреть дело в подобном свете было кошмарной оплошностью с ее стороны. Мотив «передачи послания» настолько крепко засел в ее голове, что она перестала искать какие-либо другие.

Эмилия Роквелл, сестра Эбигейл Роквелл, которая и заявила в полицию о пропаже. Первая жертва, найденная в подвале заброшенного завода.

Как удалось выяснить, отношения со старшей сестрой у нее были напряженные. Эмилия ушла из довольно средненького института по собственному желанию, так и не доучившись по направлению «туризм», и жила за счет Эбигейл, не пытаясь найти работу. В основном ее можно было найти в различных увеселительных заведениях города, поэтому даже предположить,