Из зала донеслось протяжное «У-у-у». Естественно, неискреннее. Здонек следил за замершим оппонентом. Вероятно, Велицкий со своим штабом пытались определить, есть ли у Здонека доказательства его нелегальных доходов. Мэра спас Крушевский, использовавший минуту тишины, чтобы атаковать с другой стороны:

— У вас нет опыта в этой сфере. Как вы собираетесь проводить эффективную политику после избрания?

— Не собираюсь, — ответил Здонек. — Если меня изберут мэром, я не буду тратить энергию на политику, я буду управлять Кольцом Варшава. Политика мешает работе, а я буду много работать. Нам нужны радикальные решения.

— А что можно сделать радикального, если за все девяносто лет не произошло ничего переломного? — спросил Велицкий. — Мы медленно развиваемся. Последние четыре года — это период стабильного роста. Нам живется лучше.

— Смотрим, как богатство просачивается сквозь пальцы, — сказал Здонек.

— А что такое важное должно, по-вашему, произойти? Хотите создать проблемы, чтобы потом пообещать их решить? Сам подожгу, сам потушу, сам сорву лавры?

— Стабильное развитие — это иллюзия, — вмешался Крушевский. — Надвигается катастрофа. Мы тратим ресурсы. Используем одноразовые стаканчики, заменяем испорченное оборудование на новое, вместо того чтобы ремонтировать старое.

— Я люблю мусорить! — выкрикнул из-за кулис Алоиз. Выбежал и кинул на середину пластиковый кулек с мусором. Кулек порвался, смятые стаканчики, тарелки и все остальное высыпалось на столики кандидатов. В зал тоже полетел мусор.

— Это только один из примеров, — Крушевский не позволил сбить себя с мысли. Он повернулся к Велицкому. — Вы ничего не сделали с этим за время своего правления. Мы производим тонны мусора, — он наклонился и поднял смятый стаканчик, — а вы блокируете законы о налогообложении одноразовой посуды.

— Высокие налоги — это высокая стоимость жизни. Я руководствуюсь только благом граждан. Этот стаканчик можно измельчить и сделать из него новый. Кто-то имеет работу и зарабатывает, чтобы содержать семью.

— Вы хорошо знаете, что большая часть такого мусора не подвергается переработке.

— Откуда такая информация? Какой именно процент?

— Какие вы скучные! — прервала их Наталья. Она выбежала из-за своего столика, надела неизвестно откуда появившуюся пачку балерины. Раздались звуки «Лебединого озера», свет запульсировал и превратил студию в подводный грот. Под аплодисменты и крики Наталья выполнила несколько балетных фигур, но в кедах у нее плохо получалось, поэтому свое шоу она превратила в некое подобие современного танца. Музыка и освещение перенастроились, на сцену выскочил Алоиз и, разбрасывая мусор, повел Наталью в танце.

Крушевский скривился, а Велицкий хлопал. Лицо Здонека не выражало никаких эмоций.

Публика стоя наградила танцующих овациями.

* * *

— Вы это смотрите? — кто-то наклонился, закрыв собой все окно Триумфа. Это был тот самый старик с транспарантом «Объединить Кольца». Он указал на экран на автомобильной консоли. — И это дебаты?! Цирк! Делают из людей идиотов.

— А вы откуда знаете? — неохотно спросил Харпад. Настойчивость этого старика была последним, что ему сейчас было нужно. — Вы смотрите?

— Мне не нужно смотреть. Это ерунда. Бред и развлечение для толпы. Три кандидата, и что вы о них знаете? Ничего конкретного они сказать не могут и не хотят. Балаган.

Харпад вышел из машины и попытался отыскать глазами Варс. К сожалению, автомобиль исчез за демонстрантами и полицейскими машинами. Интересно, почему еще не перекрыли улицы.

Рядом медленно проехала голубая Ныса с надписью «Сантехнические услуги». Она притормозила и припарковалась перед Триумфом, закрывая Харпаду обзор. Там нельзя было парковаться. Минуту он раздумывал, не обратить ли внимание водителя на это, но решил, что лучше не бросаться в глаза. Он обошел фургончик.

— Никого не интересует, что в этом Кольце делается, — не отставал старик. Он все еще подсовывал транспарант собеседнику. — Всем насрать на Варшаву…

— Идите отсюда, — нюхач махнул рукой, словно отгонял муху.

— Через вас говорит мирское, — он грозно нацелил на него палец и напирал дальше.

— Отвали, дед! — рявкнул Харпад.

— Подумайте, что они с нами делают! — старик осторожно отступил.

Харпад его не слушал. Он вернулся к машине, пытаясь разглядеть что-то в толпе. Наконец он залез на крышу и уселся там, поставив ноги на капот.

* * *

— Модель корпоративного управления является наиболее эффективной, — заявил Здонек, когда утихли крики «браво» для танцующих. — Совет экспертов примет решение с целью максимизировать прибыль.

Крушевский побледнел, что, к счастью, было незаметно в таком освещении.

Это мои идеи! Мои идеи!

— Перебей его! — услышал он в наушнике.

— Думаю, именно в этом Януш Здонек меня поддержит, — быстро сказал он. — Я готовлю законопроект о совете мудрецов, помогающих работе власти.

— Я расстрою вас, — на толстом лице Здонека с трудом появилась тень улыбки. — Идея с советом мудрецов, на первый взгляд, близка корпоративной модели управления городом, но только на первый взгляд. Кто должен будет выбирать этих мудрецов? В случае экспертов решающим будет компетентность.

— Я с самого начала относился к Варшаве как к компании, которая должна приносить доход, — заявил Велицкий.

— Я сейчас не имею в виду перекачку государственных денег на внекольцевые счета.

— Прошу прощения!.. — Велицкий на мгновение заколебался. — Вы выдвигаете обвинения без доказательств!

— Самыми важными делами Кольца занимаются коррумпированные чиновники. То, что они коррумпированные, еще полбеды. Хуже, что они любители, принимающие решения под давлением еще больших любителей.

Крушевский открыл рот, чтобы что-то добавить, но понял, что их микрофоны отключены и весь свет сосредоточен на Наталье.

— После дебатов приглашаем всех на конференцию кандидатов, которая пройдет в колонном зале, — сказала нормальным тоном ведущая и подняла руку. — У вас будет по двадцать минут, чтобы задать вопросы каждому кандидату. Есть и плохая новость, это будет не так весело, как было тут. Будет скукотища. Но уже через неделю в «Фактах в сторону» мы поговорим о… сексе!

На сцену выбежали танцовщицы в бикини.

* * *

Она шла по коридору, уверенная, что чем больше старается сохранить нормальный темп, тем больше бежит. Или замедляется. Она мысленно повторяла число сто двадцать три, чтобы сохранять одинаковое расстояние между шагами. Каблучки барабанили по мрамору, вдетый в лацкан жакета идентификатор обеспечивал неприкосновенность. Двадцать метров до дверей зала, а потом временное спасение в виде кресла и взволнованной толпы журналистов. Она когда-то уже принимала участие в пресс-конференции. Тогда она должна была задать обычный вопрос, чтобы выбить гостя из равновесия. Она не помнила содержание того вопроса, но он казался ей банальным. Но для гостя он таким не был. Сегодняшнее задание оказалось очень личным, а она ненавидела, когда личный интерес смешивался с работой. Рената предпочитала думать о своей работе даже не как о миссии, охраняющей общественный порядок, а как о самом обычном занятии. Словно поручения, которые она выполняла много лет, были чем-то сродни работе бармена. Но это не так, хотя каждый способ хорош, чтобы усыпить совесть.