Начал бить кашель. Желудок поднялся к горлу, и Кира не стала ему противиться — пусть выйдет ядовитое пойло. Сладкое и коварное, как речи змея Паситы.

Очистив организм и отдышавшись, она проследовала дальше к сеновалу. Упала без сил и пролежала так, наверное, целый час. Когда восстановилось присутствие духа, с неба уже смотрели звезды. Кира медленно поднялась и побрела в сторону дома.

Девчонка, наконец, ушла. Пасита, тяжело дыша, оперся на край стола. Что это с ним творится? Сила взбунтовалась и чуть не вышла из под контроля. Так бывало, когда он только учился ею управлять. Впору из избы перебираться в пещёру.

Вспомнилась пустая келья в Северной башне. Каменные стены, пол и потолок.

Каменная же лежанка, застеленная одним тонким шерстяным одеялом — камеры у заключенных, порой бывают уютнее. Собственный огонь Защитнику не страшен, а вот от дыма горящего барахла запросто можно задохнуться.

Махаррон ворвался, как раз в тот момент, когда Пасита пытался сбить пламя со своей скромной постели. Позади него маячил дядя.

— Я же говорю, слишком много силы и совершенно нет самоконтроля, — Махаррон был раздражен. Впрочем, как и всегда, когда дело касалось Паситы. — Затолан, твой племянник, попросту избалованный мальчишка!

— Настоятель, я медитирую каждый день! — слабая попытался оправдаться пропала втуне.

— Курсант Пасита тин Хорвейг, вы снова забываетесь!

— Простите, Настоятель. Я буду лучше стараться, — ответ прозвучал достаточно смиренно.

— Хочу в это верить.

Пасита так и застыл, почтительно склонив голову, пока дверь за Настоятелями не закрылась. Прошло больше пяти минут, прежде чем он медленно поднял глаза. В них снова плескалось пламя. Пасита напрягся и зарычал, высвобождая свою мощь. Подпитывая её яростью, незаслуженными обидами, и просто радостью, от того, что решился на этот бунт. Маленькая клетушка наполнилась ревущим пламенем, языки которого в поисках пищи бессильно лизали каменные стены.

В дверь кельи робко постучали. Вряд ли это вернулись Настоятели.

— Входи! — Пасита тяжело дышал, но чувствовал себя на удивление хорошо.

— Сосед, с тобой все в порядке? — Гарой сунул нос внутрь и оглядел слегка оплавившиеся стены, дверь защищал артефакт, потому она осталась невредимой.

Глаза сокурсника округлились, когда взгляд переместился на тин Хорвейга и замер на обнаженном, покрытом пятнами копоти теле.

— У тебя найдется лишняя одежда?

Гарой быстро закивал и исчез, даже не затворив за собой дверь.

В тот раз это помогло. Спасло от перенапряжения. Отпустив силу на волю, он сумел с ней договориться. Это повторялось время от времени, пока он не обрел над ней контроль. Стало хватать и регулярных медитаций. И вот сегодня, впервые за долгое время, Пасита почувствовал, как вновь возросла его мощь. Неужели это реакция на девчонку?

* * *

Кира открыла глаза, с удивлением обнаружив, что уже наступило утро. Во рту стоял неприятный привкус, вдобавок слегка мутило. Вчера, вернувшись домой, она думала, что не сможет сомкнуть глаз, но тяжелый липкий сон без сновидений мгновенно затянул в свои объятья.

Поднявшись, Кира поняла, что даже не разделась. Быстро скинув охотничий наряд и сапоги, натянула льняную домашнюю рубаху — грубую, но просторную. И, как была, босая вышла на двор. Стоя на крыльце потянулась, смывая скверну, окунула лицо в холодную воду, набранную загодя в ушат для умывания. Стало немного легче.

Распрямившись, сделала несколько движений, разминая одеревеневшие, после вчерашнего бешеного бега мышцы. Прислушалась к ощущениям. Странно, но есть не хотелось, хотя и пошли третьи сутки с тех пор, как у неё во рту и маковой росинки не было, не считая отвара, которым её поила знахарка, да чудесного на вкус вина откровения.

Вернувшись в избу Кира напилась колодезной воды и, прихватив гребень, снова вышла наружу. Расплела косы, некоторое время наслаждалась ощущением свободы, позволяя легкому ветерку ерошить волосы. Затем, перекинув русую гриву на одну сторону, тщательно заработала гребнем, полностью сосредоточившись на процессе.

Утренняя прохлада приносила ощущение обновления, потихоньку выветривая дурноту.

Вокруг стояла поразительная тишина. Безмятежность нарушали только ленивые крики петухов да щебет птах. Матери тоже нигде не было видно. Наверное, погнала Буренку на выпас, да разговорилась с соседкой.

Закончив причесываться, Кира отложила гребень. Поднялась и откинула волосы за спину, вздрогнув от неожиданности. Во дворе на старой колоде, что стояла у самого тына сидел Защитник Пасита.

— Доброе утро, Кира охотница! — он улыбнулся во все тридцать два зуба. Возле колоды прямо на земле стояла корзинка, прикрытая белой тряпицей. — Я и не рассчитывал на такое прелестное зрелище, когда шёл сюда.

Кира смутилась, мигом пожалев, что скинула охотничий наряд. Она почувствовала себя беззащитной под его обжигающим взглядом в одной лишь домашней рубахе. Странно, такого ощущения не было, даже когда она дралась с Морданом и Харилой обнаженной на берегу купален.

— Да ты, никак, язык проглотила? — принялся подтрунивать Пасита.

— И тебе доброе утро, Защитник, — едва выдавила Кира.

— Я не стал будить. Решил подождать, пока сама проснешься. Теперь вижу, правильно сделал. — Кира от возмущения не нашлась, что ответить. Он, что заходил в дом и видел её спящей? Осознавать это было неприятно. Пасита тем временем выдал неожиданное:

— А скажи-ка, красавица, куда это ты собралась?

— О чем ты, Пасита Защитник? — на лице Киры отразилось искреннее непонимание.

— Мне одна ночная птица напела, что охотница хочет сбежать из деревни. В лесной избушке, в загоне её ждет лошадка. Я не поленился подняться пораньше и проверить. И не наврала ведь птаха. Лошадь там и правда нашлась, да ещё какая! Под стать хозяйке. Да и в дорогу собрано, даже корзинка со свежими пирожками имеется.

Кира без труда узнала работу Лютобора. Лучше него никто не плел в деревне.

Пасита сунул руку под тряпицу и вынул пирожок. Понюхал и откусил сразу половину:

— М-м! С мясом. Вкусные. Хочешь?

— Нет, спасибо, — хмуро ответила Кира, чувствуя, как просыпается голод, — со вчерашнего дня ещё сыта.

Пасита рассмеялся, памятуя, что девчонка так и не съела ни крошки.

Кира же судорожно соображала, как Защитник узнал? Но ведь она не собиралась бежать, по крайней мере пока. Неужели Люта её не так понял? Или заранее приготовился, предполагая, что ей понадобиться уходить немедленно? Защитник пристально смотрел, молча дожевывая остатки пирожка. И снова его взгляд не сулил ничего доброго. Закончив, он произнёс: