— Ирина — само собой, это моя забота. А ты — потому что влезла в это дело, потому что нарушаешь планы убийцы, помогая Осеневой. Если бы Елена находилась дома одна, встреча с каракуртом закончилась бы гораздо трагичнее. Мы же не знаем, что творится в голове этого ублюдка, что кипит в его больном разуме! Это же надо — паука подбросить! Тварь!

— Ну хорошо, я буду осторожнее, без Кирилла — никуда, — согласилась девушка. — Ленке наймем охрану, посадим парней возле ее палаты. Клиника частная, возражать не будут. С Ириной будешь ты. Но остаются ведь еще четверо из компании развеселых туристов: Дина, Веня, Нелли и Борис. Они, кстати, сейчас где, не знаешь?

— Нелли была у Квятковских, Веню с Борисом я там тоже видел, приходили.

— Матвей, их всех надо предупредить, пусть будут осторожнее!

— Согласен.

— Вот только кто это сделает? Мы с ними знакомы заочно, по рассказам Лены, они же нас вообще не знают. Придется просить Ирину.

— Как ты себе это представляешь? Беременная женщина, только что потерявшая мужа, должна влезать в смертельно опасное болото еще глубже?!

— Матвей, прекрати кудахтать, тебе это не идет. Ира — вовсе не слабенькая истеричка, насколько я знаю по рассказам Ланы, это умная, волевая и сильная женщина. Да и ты сам это знаешь. И если ты будешь окружать ее гиперопекой, пытаясь завернуть в вату и положить в коробочку, у вас с ней ничего не получится. Да, Ирина, как и любая женщина, нуждается в мужской поддержке и заботе, но без фанатизма, Матвей! Поезжай к Квятковским и забирай оттуда Иру. Впрочем, можно и не забирать, мне кажется, там сейчас самое безопасное место. Вряд ли убийца туда сейчас сунется, слишком много народа. Вот после похорон, когда Дина останется одна, тогда, возможно, он и попытается, а пока — пусть Ирина поживет там.

— Ирина поживет у меня, — поставил перед фактом Матвей. Факт выглядел более чем основательно, сдвинуть с места этот валун не удалось бы никому. — А насчет остальных не волнуйся, мы всех предупредим. Правда, не знаю, как они отнесутся.

— Нормально отнесутся, особенно когда узнают о случившемся с Осеневой.

— М‑да, каракурт — серьезный аргумент.

— Я бы сказала — премерзкий аргумент.

— И это тоже. Ладно, я поехал за Ириной, а ты дождись там Кирилла, без него — никуда! Я сейчас ему сам перезвоню.

— Можно подумать…

Но закончить язвительный комментарий не удалось — в дверь палаты постучали, а потом заглянула молоденькая медсестричка:

— Меня Павел Матвеевич за вами послал. Там больная, которую вы привезли, в себя пришла.

— Все, Матвей, я побежала. Там Ленка очнулась, — Лана нажала кнопку отбоя и стремительно вышла из палаты.

Гид ей был совершенно не нужен, поскольку палата Осеневой находилась, как и обещал доктор, совсем рядом, буквально в трех метрах. Но медсестра, пригласившая Лану, решила сопроводить девушку до самых дверей. И, судя по ревниво‑пристальному разглядыванию, причиной этого была совсем не вежливость. Видимо, местный эскулап сообщил некоторым особо интересующимся судьбой господина Витке, что здесь находится супруга упомянутого господина.

А медсестра, пытавшаяся взглядом просверлить в Лане дырку, была очень даже ничего, сексапильненькая такая, с длинными стройными ножками, полностью открытыми крохотным халатиком.

Она очень надеялась найти в жене Кирилла Витке ну хоть какой‑нибудь изъян, чтобы потом, пренебрежительно скривив носик, рассказывать сослуживицам: «Ну вот почему всегда так — как мужик классный, так у него обязательно жена никакая! Небось на богатеньких наследницах женятся, а мы им только в любовницы годимся! Помните Кирилла Витке? Какой красавчик, а? Видела тут на днях его жену — ужас. Коряга корягой».

Но даже нескольких секунд, понадобившихся на преодоление расстояния до палаты Осеневой, хватило медсестричке на то, чтобы понять — повода для сплетен нет. Жена Кирилла оказалась возмутительно красивой, причем, что самое обидное — на ней не было ни грамма косметики! Роскошная грива вьющихся каштановых волос, чернющие тонкие брови и не менее черные длинные пушистые ресницы, большие зеленые глаза, изумрудным оттенком и разрезом напоминавшие кошачьи, точеный носик, яркие пухлые губы — у‑у‑у, ведьма! И ничуть не толстая!

Исключительно из вредности медсестра, забежав вперед, строго приказала:

— Подождите здесь, я спрошу Павла Матвеевича.

— Так он же сам вас за мной послал, — усмехнулась Лана.

— Ну и что, — строго вздернула тщательно нарисованные бровки любительница мини. — А вдруг что‑то изменилось, может, больной хуже стало.

— Типун вам на язык, девушка!

Совершенно не испугавшись мрачной перспективы общения с типуном (видала она этих типунов в ночном клубе, все они одинаковые!), медсестра заглянула в палату:

— Можно, Павел Матвеевич?

— Настя, ты чего дурью маешься? Привела?

— Привела, привела, — проворчала Лана, не очень вежливо оттолкнув маячившую на пороге местную красапету. — Хотя я вполне могла бы найти дорогу и сама. Трудно заблудиться, находясь в трех метрах отсюда.

— Красич, ты даже в больнице не угомонишься, — еле заметно улыбнулась Лена. — Привычка строить неистребима.

— А зачем мне ее истреблять, — Лана села на уже ставший привычным стул. — Я ведь не только подчиненных строю, но и дома. Ну, ты как?

— Спасибо, хреново, — фыркнула подруга. — Разве не видно? Слабость дикая, все болит, словно по мне слон потоптался. Я что, в аварию попала? Вот же кретинство, завтра ехать, а я тут устроилась!

— Ехать? — удивилась Лана. — Ты ж вроде никуда не собиралась!

— Здрасьте, приплыли! — мучительно сморщилась Осенева. — Черт, больно‑то как! Ты что, забыла — мы же завтра на Север уезжаем, я полгода тебе про эту поездку дудела!

— А‑а‑а, — Лана попыталась придать голосу максимум интонаций понимания, но выдала на‑гора лишь жалобное блеяние потерявшегося ягненка.

— Настя! — Доктор, стоявший возле медицинской аппаратуры, хмурился все больше.

— Да, Павел Матвеевич! — Судя по скорости появления, медсестра подслушивала под дверью.

— Необходимо сменить капельницу. А мы с Ланой, — повернулся он к пациентке, — пока в коридоре подождем, чтобы не мешать.

— Ты только не уходи, — жалобно прошептала Осенева. — Мне почему‑то страшно. Страшно оттого, что я ничегошеньки не помню. Что со мной было?

— Вот сейчас медсестра закончит с капельницей, и я вам все объясню. Поняла, Настя? — повысил голос Павел Матвеевич, в упор глядя на подчиненную.

— Да, конечно, я быстренько, — испуганно пролепетала та.

— Что происходит? — зашептала Лана, едва за ними закрылась дверь палаты. — Почему она ничего не помнит?