Тень над забором возникла неожиданно.

— Тихо, — шепнул Роман Юле и так же тихо позвал: — Ванда!

Но собаки, только что путавшейся у них под ногами, в доме уже не было. Она первой толкнула дверь и бесшумно скользнула во двор.

Человек заметил собаку, еще не успев спрыгнуть на Юлин участок. Он бросился назад, но упал через несколько шагов. Собака сбила его с ног.

От афганской борзой никто не может убежать, ни человек, ни животное. Разве что гепард, но, во-первых, гепарды у нас не водятся, а во-вторых, гепарду едва ли пришло бы в голову убегать от Ванды.

— Убери собаку, — прохрипел человек, когда Юля вслед за Романом остановилась около глухо рычавшей Ванды.

— Это он, — стараясь отдышаться, сказала Юля. — Это его голос, я узнала.

Это был он, человек у машины без номеров. Это он вошел в магазин, когда она разговаривала с продавщицей Таней.

У Юли был отличный музыкальный слух. Ее в детстве заставляли заниматься музыкой, хотя дедушка ворчал, чтобы не мучили ребенка.

Собаку Роман отзывать не стал, достал телефон и принялся звонить участковому. Тот, к счастью, уже вернулся.

… - Ты представляешь, — на следующее утро рассказывала Юле Таня. — Нашли, кто Анатолия Ильича сбил. Наш оказался, местный. Дачник из Москвы. В прошлом году все лето здесь жил и в этом году опять приехал. Анатолия Ильича сбил и отвез на трассу, а сказал, что машину угнали. Вот гад, да?

— Гад, — подтвердила Юля.

— А машину в лес загнал, недалеко, надеялся, что вправду угонят. — Таня выбрала кусок мяса покрасивее, положила на весы. — А наши дуры на Витю думали.

— Дуры, — кивнула Юля, расплачиваясь. Ей действительно было обидно за Таниного брата.

На этот раз до калитки Юлю провожали две бабочки. Впрочем, возможно, их было больше, и они сновали впереди, сменяя друг друга.

Одуванчики вдоль дорожки желтели яркими крапинками. В детстве она умела плести из них венок, а теперь, наверное, не сумеет. Забыла.

Роман с Вандой ждали Юлю на крыльце. Утром она проснулась рано и ушла в магазин, не дожидаясь, когда Роман проснется. Свет у него горел почти до утра. Он работал, но она знала, что работа не мешает ему думать о ней.

Он взял у нее сумку, обнял одной рукой и зарылся носом в короткие волосы.

Совсем рядом, на ветку еще не распустившейся сирени села трясогузка, и Юля увидела, какая на самом деле трясогузка красивая, грациозная и изящная птичка.

Наталия Антонова

Свадебный Конфуз

Ветер игриво раскачивал сережки берез, и было видно, как с них слетает легкий дымок пыльцы.

В большой светлой комнате, которую в доме Андреевых называли девичьей, ибо жили в ней две незамужние дочери, было шумно и весело. Впрочем, веселье перемежалось частыми короткими вздохами и оханьем трех девушек. Объяснялось все просто — сегодня старшая из сестер, Таисия, выходила замуж и, конечно же, как и всякая невеста, сильно волновалась.

Младшая сестра ее, Валентина, то смеялась, то грустила и время от времени прикладывалась к бокалу с шампанским. Подруга Таисии Маргарита, или, как звали ее любимый брат и близкие друзья, Маргоша, укоряла девушку, неодобрительно покачивая головой:

— Не рано ли ты, Валя, начала праздновать свадьбу сестры?

— Ничего не рано, — отмахивалась та, — тебе хорошо, твой братец остается при тебе. А моя Тайка от меня улетает, и буду я теперь по ночам, как одинокая волчица, выть на луну, — при этом Валентина демонстративно закатывала глаза.

Маргарита в ответ только поджимала губы, а Таисия успокаивала сестру:

— Не горюй, сестренка, ты в девках долго не засидишься, вслед за мной вылетишь из родительского гнездышка.

— Вылететь-то я вылечу, — отозвалась Baлентина, — только вот куда? — и снова пригубила бокал с шампанским.

— Тая, а кто тебе эти цветы подарил? — неожиданно спросила Марго, переводя разговор на другую тему.

— Какие цветы? — рассеянно переспросила Таисия.

— Да вон те, что у тебя на столе стоят?

— Понятия не имею, — беззаботно отозвалась Таисия.

— И я тоже, кстати, — добавила Валентина. — Мы с Тайкой в салон уходили, дома одна бабушка оставалась. Вернулись, а цветочки уже стоят! Стали бабульку расспрашивать, а она ничего толком не помнит, говорит, что с этой свадьбой дом превратили в проходной двор, кто хочет, приходит, кто хочет, уходит, а сама она крутится как белка в колесе и знать не знает, кто принес этот премиленький букетик. Бабуля нашла его на кухонном столе, решила, что это подарок невесте. Подрезала стебельки, поставила в вазу и сюда принесла, А что?

— Ничего! — неожиданно сердито ответила Маргарита и объяснила: — Цветочки-то со смыслом.

— С каким еще смыслом? — спросила невеста.

— А с таким! Вы хоть знаете, как они называются? — Маргарита перевела взгляд с одной сестры на другую.

— Подснежниками, — в один голос ответили сестры.

— Подснежниками называются все весенние цветы, — хмыкнула Марго, — так же, как все девушки называются девушками, но у каждой имеется свое имя. Так и у цветов. Эти, например, ветреницами называются. — Маргарита многозначительно посмотрела на подругу, и та вспыхнула румянцем и опустила глаза.

— Ну, виновата я, виновата, — тихо проговорила Таисия, — но, сама знаешь, сердцу не прикажешь. Я же не со зла Валерку твоего бросила. Влюбилась я! Ну прости меня, пожалуйста.

— Я-то прощу, — отозвалась Маргарита, хотела еще что-то сказать, но передумала.

— Так это ты притащила нам эти цветы? — налетела на нее неоперившимся коршуненком Валентина.

— Не я, — ответила Маргарита.

— А кто?

— Не знаю.

— Бабуля! — громко закричала Валентина.

Через пару минут дверь приоткрылась, и в комнату вошла опрятная миловидная старушка лет восьмидесяти с гаком.

— Ты чего кричишь? — спросила она внучку.

— Оказывается, цветы, что ты тут поставила, не к добру! — Валентина картинно развела руки в стороны.

— Что за глупости ты говоришь? — удивилась бабушка.

— Ничего не глупости! Маргоша говорит, что они ветреницами называются!

— И что с того? — удивилась бабушка.

— А то, что подарочек-то с намеком!

— Это смотря с каким намеком, — добродушно отозвалась бабушка, подошла к столу, на котором стояли цветы, посмотрела на них ласково и сказала: — Я вам сейчас, девчонки, расскажу то ли притчу, то ли предание.

— Какую еще притчу? — нетерпеливо переспросила Валентина.

— Да вот об этих цветочках, на которые вы тут поклеп навели.

Валентина раскрыла было рот, чтобы возразить бабушке, но Таисия опередила ее и попросила:

— Расскажи, бабулечка.

— Так вот, — сказала старушка, присела на пуфик и начала свой рассказ: — Все мы наслышаны про то, что Адам и Ева прогневили Господа Бога и были изгнаны им