За одиннадцать дней до начала событий.

Берлин.

10 октября 1999 года

В три часа дня, когда в Лэнгли было еще раннее утро,Кардигану позвонил сам Джордж Тенет. Находившийся в кабинете советника послаМайкл Кардиган взял трубку, уже предчувствуя серьезный разговор. Сегодня былвоскресный день, и появление Тенета на службе невольно подтверждалоисключительную важность полученного сообщения.

— Наши ребята работали всю ночь, — сказал Тенет послеобычного приветствия. — Только что мне доложили, что ваши сведения полностьюподтвердились. Мы сообщили в Бельгию о необходимости ареста этого типа.Невозможно подсчитать ущерб, который он нанес нам своей деятельностью.

— Я все понимаю, сэр.

— В Министерстве финансов завтра начнут готовить деньги, —подтвердил Тенет. — Думаю, вам не нужно тянуть с решением этого вопроса.Соглашайтесь на любые условия, Кардиган. Если продолжение списка хотя бы наполовинуокажется столь обнадеживающим, как и первая фамилия, мы добьемся самогокрупного успеха в своей истории.

— Мы ждем его звонка. Сейчас наше представительствопроверяет его досье.

— Хорошо. Если будут новости, немедленно сообщайте. Ярассчитываю на вас, Кардиган.

Директор повесил трубку. Кардиган вышел из кабинетасоветника и отправился в офис Давида Страуса, где его уже ждал Филипп Данери сматериалами по Барлаху. Кардиган сел в кресло, наблюдая, как Данери раскрываетпапку с данными. Кроме них в кабинете был только Страус, посвященный в деталиоперации.

— Он ушел на пенсию, — пояснил Данери. — Существовал некийлимит на получение очередной должности и звания. Он в него не входил. Новойдолжности ему не давали, а на старой он уже оставаться не мог. Его отправили напенсию, но, очевидно, решили использовать. Есть материалы, которые позволяютсчитать, что он был осведомителем «Штази».

— Вы проверили, с кем именно он работал? — спросил Кардиган.— Нам очень важно знать, с кем он работал. Может, таким образом мы сможем выйтина бывших сотрудников «Штази», предоставивших ему эту информацию.

— Мы проверяем по нашей картотеке. Это очень сложно.Агентурные дела осведомителей были получены нами не в полном объеме. Некотораячасть копий досталась западным немцам, а они не хотели тогда с нами делиться.Мы уже несколько лет пробуем восстановить все записи. Поэтому сейчас наши людипроверяют все его связи. Сегодня днем он выходил из дома и ездил в западнуючасть города.

— Он с кем-нибудь встречался?

— Не думаю, сэр. Мы его не «вели». Плотного наблюдения небыло, чтобы не спугнуть. Однако он нигде не останавливался. Хотя два разавходил в магазины, один раз был в интернет-кафе. Мы полагаем, что он могсвязаться через Интернет со своими сообщниками, хотя, возможно, он почувствовалнаблюдение и просто морочит нам голову. Ведь вполне можно было позвонить идоговориться о встрече. Однако он никому не звонил. Сейчас он обедает внебольшом кафе на Мейеринк-плац.

— Если бы у вас было несколько профессионалов, мы смогли быпроверить его квартиру, — задумчиво произнес Кардиган. Потом покачал головой,словно отвечая на свой вопрос: — Нет, его нельзя пугать. Если он почувствует,что в доме были посторонние, он может оборвать все контакты или исчезнуть.Такие деньги ему заплатят и другие страны. Он может подумать, что в его домепобывали сотрудники местной контрразведки.

— Мы полагали, что осторожно можно устроить обыск в егодоме. Разумеется, только осмотр, чтобы он ничего не понял.

— Нет, — твердо возразил Кардиган. — Мне поручена этаоперация, и я не хочу, чтобы она сорвалась. Шансов найти нужные нам документыодин на миллион. Он не такая важная птица, чтобы ему доверили хранить стольважные документы. К тому же его используют как связного, а значит, понимают,что риск быть обнаруженным у Барлаха есть. И нормальный профессионал ни прикаких обстоятельствах не станет держать в доме своего связного важныедокументы, которые он готов продать. Поэтому никакой самодеятельности, мистерДанери. Выполняйте только мои распоряжения.

— Разумеется, сэр, мы все понимаем.

Страус неприятно улыбнулся, слушая этот диалог. На его лысойголове блестели капельки пота. Он достал платок, вытер голову и сказалКардигану:

— Говорят, утром в посольство вам позвонил мистер Тенет.

— Господи Боже ты мой, — всплеснул руками Майкл. — МистерСтраус, неужели у вас есть свои осведомители и в американском посольстве? Илисреди окружения мистера Тенета?

— Нет. Просто мне сразу докладывают, если из ЦРУ звоняткому-либо из сотрудников нашего посольства. Мне ужасно не хочется, чтобы в одинпрекрасный день выяснилось, что среди моих людей оказался и вражеский агент.Или стукач, который сообщает о моих действиях нашему руководству, Кардиган. Дляменя это очень важно. Я привык работать, не оглядываясь.

— Я тоже, — сказал с вызовом Кардиган. — А сейчасвыясняется, что вас информируют о каждом моем шаге, о каждом телефонном звонке.

— Это всего лишь превентивные меры безопасности. Незабывайте, Кардиган, что мы находимся в городе, который сорок лет был центромборьбы против нашей страны. Восточный Берлин был столицей государства, котороеофициально провозгласило своим главным приоритетом противостояние с нашейстраной.

— Это было давно.

— Мы до сих пор работаем с последствиями сорокалетнегохонеккеровского режима, — резонно возразил Страус. — Можете мне поверить,Кардиган, но я делаю все, чтобы максимально подстраховать вас и не допуститьникакого провала. Отвечать в случае поражения мы будем вдвоем.

— Уже второй час дня, — взглянул на часы Кардиган. — Когдавы сможете дать мне список сотрудников «Штази», с которыми мог общаться Барлах?

— Сегодня вечером, — кивнул Данери. — Мы обрабатываем всепоступающие к нам данные.

— Сегодня вечером он должен мне позвонить, — напомнилКардиган. — Надеюсь, у нас все будет в порядке.

— Увидим, — загадочно улыбнулся Страус.

И он оказался провидцем. Барлах позвонил ровно в семь часоввечера. Кардиган снял трубку, уже зная, кто именно звонит. Телефон показывалномер, откуда был звонок.

— Я вас слушаю, — дрогнувшим голосом сказал Кардиган.

— Вы сказали, чтобы я позвонил, — напомнил хриплым голосомБарлах.

— Да, конечно. Мы проверили ваше сообщение. Наши специалистысейчас обрабатывают информацию, но мы полагаем, что она нас устроит.

Барлах молчал.

— Вы меня слышите? — забеспокоился Кардиган.

— Слышу. Когда вы будете готовы?

— Мы практически готовы. Нам нужно знать ваши условия.Конкретные предложения по переводу денег и передаче нам всех материалов.