– Со мной еще две подруги…

– Да. Они внизу, – отозвалась Катерина и сбежала по ступеням, ведущим в другой длинный коридор. Она проверила несколько дверей и наконец нашла нужную. Обе ворвались в комнату и нашли Дэхуа, наряженную, как и Шайлер. Ее свадебное платье выглядело еще более непристойным: лиф от бикини в стразах и юбка с низкой посадкой. Стоило девушке увидеть спасителей, как она сдернула с себя расшитое драгоценными камнями покрывало и вскочила на ноги.

– Ты цела? – спросила Шайлер.

– Попробовали бы они прикоснуться ко мне! – с презрением отозвалась Дэхуа. – Нужно вернуть оружие.

– Все у меня, – сообщила Катерина. – Мечи хранились в оружейной. Мне удалось их забрать, прежде чем их присвоили какие-нибудь алчные демоны, – ответила она, вручая девушкам оружие.

Дэхуа засунула клинок за подвязку и кивнула Шайлер:

– Они догадались, что ты из Падших?

– Да.

– Где моя сестра? – спросила китаянка у Шайлер.

– Я думала, она с тобой, – вмешалась в разговор Катерина. – Я полагала, что вас двоих держат вместе. Я слышала, как вас продают одним комплектом.

– Нет. Нас разделили, когда передали на попечение дьявольских горничных. Они говорили что-то насчет Замка Стикс, а Дэмин сцепилась с ними. Наверное, нас решили так наказать. У нее всегда было плохо с терпением! Лучше бы она не раскрывала карты рано!

Катерина покачала головой:

– Ситуация зашла слишком далеко. Замок находится за пределами лимба, у самой границы Царства Мертвых. Мы не успеем добраться туда и вернуться к Вратам вовремя.

– Мы не оставим сестру! – воскликнула Дэхуа.

– Мы не можем бросить ее здесь, – согласилась Шайлер. – Я привела их сюда. Я должна позаботиться, чтобы они отсюда вышли.

– Если ты отправишься за Дэмина, я не смогу гарантировать тебе безопасности, – сказала Катерина. Когда они завернули за угол, им сразу пришлось попятиться. Коридор кишел троллями. Исчезновение пленниц заметили. Шайлер никогда прежде не видала подобных существ. Они были дикими, жестокими и принюхивались, пытаясь учуять след.

– Поздно! Уходим немедленно! – прошептала Катерина. – Мы сейчас же отправляемся тайной подземной тропой.

Тролли тем временем завернули за поворот и принялись гортанно переговариваться. Один из них испустил пронзительный вопль.

– Сигнал тревоги. Сюда сбегутся демоны и Кроатаны, – сообщила Катерина, увлекая девушек к тропе. – Быстрее!

Шайлер с Дэхуа оставалось послушаться Хранительницу. Все трое преодолели узкий проход и добрались до выхода. Беглецы помчались к огромной крепости, закрывающей горизонт. Она казалась высеченной из отвесной скалы и абсолютно неприступной.

– Где Врата? – задыхаясь, спросила Шайлер.

– Здесь, – отозвалась Катерина. – Они остановят только демонскую кровь. Мы пройдем.

Она указала на крепость. Шайлер думала, что неминуемо врежется, но легко проскочила сквозь камень, словно через плотную паутину или марлю. Через секунду девушка очутилась по другую сторону Врат. Из-за стены раздавались голоса.

– Нет! – рыдала Дэхуа. – Я не уйду без сестры!

Затем Шайлер услышала резкое и грубое ворчание троллей. Внезапно донесся пронзительный крик умирающей женщины. У Шайлер кровь застыла в жилах. Она узнала голос Дэмин. Дэхуа отозвалась, и небеса содрогнулись от ее возгласа: «Сестра!!!»

– Шайлер! Помоги! – позвала Катерина, и девушка увидела сквозь стену, как Хранительница силой буквально пропихивает венатора через Врата. Шайлер ухватила Дэхуа за руку, и вместе им удалось протащить вопящую близняшку в безопасное место. Они рухнули на пол, но были в полной безопасности, а вот тролли врезались в скалу. Демоны взвыли.

Врата устояли. Сила ангелов не давала адским тварям пройти дальше. Отродья бились о камень, но без толку. Дэхуа плакала, лежа на полу. У Шайлер на глаза набежали слезы. Она попыталась утешить девушку и обняла ее, но китаянка грубо оттолкнула Шайлер.

Катерина приложила ладони к стене и прошептала заклинание. Очертания чудовищ исчезли, поверхность сделалась сплошной. Врата Обетования закрылись.

Выйдя из глома, Шайлер огляделась. Они находились в небольшой комнате с остроконечным потолком. Шайлер моментально узнала одну из пирамид Гизы. Все оказалось элементарно, как она и предполагала. Лучшего места для Врат не придумаешь. Все время они были у них на виду.

Внутренний голос твердил Мими, что с момента их прибытия в преисподнюю прошел почти месяц, но ничего не изменилось. Она не понимала, что Кингсли от нее хочет, и ее самолюбие стало глубоко уязвлено его равнодушием. Оливер сделался беспокойным. Если они задержатся в Тартаре еще на время, то больше не найдут дорогу наверх. Они привыкнут к здешнему воздуху. Преисподняя начнет опутывать их души. Пора уходить.

Мими наступила на горло собственной гордости и записалась на прием, чтобы побыть с Кингсли наедине. Она жила в его доме, но он почти всегда отсутствовал. Он не искал ее общества. Ей надоело быть незваным гостем! Если Кингсли не хочет об этом говорить, тогда Мими сама все выяснит! Она больше не может сидеть и ждать!

Нужно думать о ковене. Она отвечает за целую кучу народа и не может потворствовать своей слабости. Вероятно, его чувства изменились, тогда ей придется принять это к сведению.

Время ее приема к герцогу наступило. Кингсли сидел за длинным столом из черного дерева. Увидев Мими, он изумленно уставился на нее:

– Что за официальность, Форс! Должен признаться, когда я увидел твою фамилию в списке посетителей, то был ошеломлен. Если хочешь поговорить, то достаточно пройти по коридору, – произнес он, водрузив длинные ноги на край стола и заложив руки за голову. Он принялся покачиваться вместе со стулом и казался таким несерьезным, что вызвал у Мими раздражение.

– Верно, – согласилась она, мрачно усаживаясь напротив. – Только тебя не бывает дома.

– Ад вообще не маленький. Я занят, – парировал Кингсли. – Выкладывай, что у тебя на уме?

Теперь, когда Кингсли внимал ей, Мими заколебалась. Утром она отрепетировала свою речь, твердо намереваясь выложить парню все начистоту. Но фраза «я люблю тебя» являлась ненужной откровенностью для вступления, а вопрос «как ты ко мне относишься?» звучал слабовато. Мими не могла сказать о своих чувствах, когда он смотрел на нее с такой самодовольной ухмылкой. Слишком унизительно. Хотя девушка поклялась, что не позволит собственному самомнению или его безразличию помешать объявить о своих чувствах, внезапно она переменила мнение. Кингсли этого не стоит. Разве сейчас она не права? Наверху она думала, что он мучается, тоскует и встретит ее с распростертыми объятьями, как положено встречать героя-освободителя. Ничего общего с адской реальностью. Мими встала: