– Знаешь, ты прав. Все действительно нелепо. Я зря трачу твое время.

Кингсли подался вперед, едва не свалившись со стула, и на миг утратил самоуверенность. Равновесие он удержал, но закидывать ноги обратно на стол не стал:

– Погоди! Прежде чем уйдешь, я хочу задать тебе один вопрос.

Мими остановилась в ожидании.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Кингсли. – В смысле – в преисподней.

Мими решила, что он издевается, и свирепо уставилась на юношу:

– В каком это смысле? А ты как думал? Тебе еще не ясно? Я пришла за тобой!

Похоже, Кингсли смутился.

– За мной? То есть как? – Он забарабанил пальцами по щеке.

Мими почти возненавидела Кингсли. Он, видимо, собрался унизить ее окончательно! Он отличался холодностью и замкнутостью, но жестокости за ним не водилось. У парня был злой язык, но не сердце. Если он хочет, чтобы она разложила все по полочкам, то дождется! По крайней мере, он выслушает, что она желает сказать.

– Я имела в виду… я скучала по тебе. Я хотела увидеть тебя. Я пришла сюда за тобой. Ну, чтобы мы могли… – Мими заколебалась. В горле встал комок, а на глаза навернулись слезы, наверное, из-за враждебного взгляда Кингсли. Мими уже не могла этого выдержать. – Неважно. В смысле – раз тебе сейчас все равно…

Она, не договорив, развернулась и кинулась к двери.

Кингсли вскочил и поймал девушку за руку. Он сощурился и, судя по лицу, сильно разозлился:

– Погоди! Я думал, ты явилась в ад из-за ковена. Я знаю, что там стряслось. Тебе, возможно, потребовалось нечто в Царстве Мертвых. И ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты явилась исключительно из-за… То есть… ты пришла из-за меня?

Мими готова была умереть от неловкости. Кингсли взирал на девушку так, словно в жизни не слышал подобной глупости. Слишком много невысказанного в их взаимоотношениях. Теперь Мими стало ясно: пока она считала его величайшей любовью своей жизни, Кингсли видел в ней очередную цыпочку, с которой он пару раз перепихнулся. Полное несовпадение. У Мими закололо в груди – она столько времени провела во власти иллюзий. Потратила целый год на попытки вернуть Кингсли, а в итоге – пустота!..

– Да. Из-за тебя. Доволен?

– Но почему? – недоумевающе спросил Кингсли.

– Чтобы спасти тебя.

Надо отдать Кингсли должное – юноша не смеялся над Мими. Он лишь нахмурился.

– Добраться до седьмого круга – дело непростое. Наверняка у тебя имелась более веская причина для путешествия. Почему ты не хочешь сказать честно, что тебе понадобилось? У тебя всегда имелась пара запасных ходов. Что тебе нужно в преисподней? Может, я смогу помочь?

Мими покачала головой. Она призналась Кингсли, а он ей не поверил… От потрясения девушка на миг потеряла дар речи. Она постаралась взять себя в руки и произнесла:

– Я не знаю, что еще сказать… Ты – единственная причина.

У нее задрожали губы. В отчаянии Мими уже не понимала, что хуже – ее искренность или недоверие Кингсли.

Парень вздохнул и запустил пятерню в волосы.

– Я думал, в память о нашей дружбе ты не станешь меня обманывать.

– Я и не лгу!

– Значит, великая Азраил отправилась в Царство Мертвых ради любви? В самом деле? – Кингсли ухмыльнулся. – Именно потому ты тогда собралась заключить узы с Аббадоном? Из-за великого чувства ко мне?

Мими влепила ему пощечину:

– Подонок! Я пришла сюда за тобой! Но теперь мне на это плевать! Можешь дальше гнить в аду!

Кингсли улыбнулся и вытер губы рукавом:

– О, теперь я вижу Азраил!

Аллегру морили голодом.

Никакой воды, хлеба и оливкового масла. Кингсли Мартин прекратил оказывать ей небольшие знаки дружеского внимания. Чарльз не возвращался. Аллегра потеряла счет времени. Она начала ощущать перемены в себе. Поскольку она регулярно брала кровь Бена, теперь ее стал терзать голод. Ей необходимо попить, произвести Церемонию Оскулор и принять в себя живую кровь.

Похоже, венаторы имели представление о ее бедственном положении. На следующее утро раздался стук в дверь.

– Мне сказали доставить к тебе кое-что, – заявила Нэн Катлер и втолкнула в погреб молодого мужчину. – Пей. Ты слишком долго воздерживалась.

Она сунула несчастного Аллегре под нос.

Парень был великолепен и походил на Бена – высокий, светловолосый, сильный. Его одурманили, и он смотрел на Аллегру, слегка пошатываясь.

– Нет, – произнесла она. Ее охватили отвращение и возбуждение одновременно. Она чувствовала кровь под кожей человека: густую, порочную и такую живую! Жажда истомила ее, у Аллегры кружилась голова. Она могла разорвать ему горло, осушить и довести почти до грани смерти. Но она сдержалась.

Если девушка возьмет другого фамильяра, Бен перестанет быть для нее особенным. Но именно этого желал Чарльз. Связь с фамильяром сильна, но ослабевает с каждой новой Красной кровью, которую вампир впитывает в себя. Чарльз хотел заставить ее забыть про Бена или хотя бы внедрить в ее устои другого человека. Он словно говорил: «Посмотри, перед тобой сосуд с кровью. И ничего более».

– Давай быстро! – рявкнула Нэн. Она толкнула Аллегру на парня, тот упал на пол.

Господи, как ей хотелось пить! Она хотела попробовать его. Может, хоть капельку? Это ведь разрешено!

О чем она только думает?! Нет. Она не будет это делать. В погребе творится настоящая пытка. Размышляя, Аллегра уселась на грудь жертве, наклонилась, прижалась губами к шее парня, выдвинув клыки и истекая слюной. Она страшно голодна.

Но в конце концов она отстранилась и отошла к противоположной стене, впав в полубредовое состояние, с белым как мел лицом.

Чарльз хотел превратить свою сестру в чудовище. Хотел доказать, что ее любовь – фальшивка, ошибка и самообман. Он намеревался показать Аллегре, кто они на самом деле. Они – падшие ангелы, проклятые Господом, вынужденные питаться кровью, чтобы выжить. Как низко они пали! Она – уже на дне…

– Нет! – вдруг воскликнула Аллегра отчетливо. Она встала, выпрямилась и скрестила руки на груди. – Уберите его от меня!

– Ладно, – пожав плечами, отозвалась Нэн. – Раз ты не хочешь, я оставлю его себе.

Вампирша оттащила парня в дальний угол и поцеловала своими клыками. Вскоре помещение заполнило громкое хлюпанье.

Аллегра обессилела. Казалось, она пробыла здесь сорок суток. Она понятия не имела, где Бен и что задумал Чарльз. Но девушка была уверена, что любимый жив. Она почувствует его смерть.

Но долго ли все продлится? Можно ли уповать, что Чарльз оставит Бена в покое? Или ее любовь к фамильяру причинила брату непереносимую боль? Уничтожить юношу проще простого. Ему могут свернуть шею или выпить досуха, или обставить смерть как несчастный случай. Чарльз пойдет на все, и Аллегра никогда не узнает правды.