– Я тоже. Все решилось в последнюю минуту, мы даже не знали, найдется ли для меня место в здешней школе. Но когда мы узнали, что все получится, Лора даже не стала ворчать из-за того, что придется покупать мне новую форму! Просто сказала, что оно того стоит, лишь бы я была довольна. До чего же я рада, что ты тоже привыкаешь! Ты правильно сделала, что еще до начала учебы призналась родителям, как тебе страшно.

– Пришлось сказать! Другого выхода не было… Папа был просто в бешенстве из-за нашей попытки убежать. Он заставил меня объяснить, что со мной не так, все это всплыло наружу. Раньше они не воспринимали всерьез, когда я говорила, как мне страшно идти одной в новый класс. Потом он сказал, что сгорает от стыда. И что впредь, как бы они ни были заняты, они всегда будут прислушиваться ко мне.

– Да. Папа и Лора сказали мне примерно то же самое. Ну, ты понимаешь – насчет того, что я боюсь возвращения лейкемии… – Я навострил уши, ожидая продолжения, мое сердце колотилось. Уж не вернулась ли ее болезнь? Но Кэролайн просто пожала плечами и продолжила: – Папа сказал, что всегда лучше открыто говорить о своих страхах, чем скрывать их и ходить хмурым и раздражительным.

– Да, с родителями не всегда легко найти общий язык, – засмеялась Грейс. – Они ведь… такие старые!

– Так или иначе, у всего этого есть и хорошие стороны, – заметила Кэролайн, заметно повеселев. – Родители сдались и наконец купили нам мобильники.

– Да! Мне сначала отдали бывший мамин телефон, но он очень старый, и его я стеснялась. Да и аккумулятор разряжался каждые пять минут. Просто смешно! Но теперь-то у нас хорошие мобильники!

– Как у всех!

– И родители теперь всегда могут связаться с нами, когда мы не дома. Думаю, это тоже важно. Мы же им не безразличны, правда?

Они гладили меня и играли со мной, а я внимательно прислушивался, пытаясь понять, о чем они говорят. Похоже, Кэролайн и ее подруга быстро повзрослели, так же как и я. Возможно, в строгих синих костюмах девочки не только выглядят, но и чувствуют себя старше, а потому и говорят почти как взрослые. Но мне так и не рассказали, что произошло с Кэролайн после того, как мы расстались! Это было печально, но я решил, что не стоит сходить с ума из-за этого – переживаниями не поможешь ни себе, ни Кэролайн. Кроме того, у меня были и другие заботы.

Прежде всего мне предстояла поездка к ветеринару, чтобы он осмотрел мою лапу. Конечно, к этому времени я уже гораздо больше знал о жизни, а уж в том, что я не какой-нибудь трус, вы, надеюсь, убедились. Но не скрою: когда машина тронулась, я в своей корзинке-переноске все равно сжался от страха и жалобно замяукал. А запах ветеринарного кабинета навевал жуткие воспоминания о том, что со мной было у другого ветеринара. Знаю, тогда я вел себя очень дурно. Потом мне даже не верилось, что я так яростно сражался с людьми, которые хотели мне помочь. Видимо, я тогда уже начинал превращаться в бродячего кота-дикаря. Это была не очень приятная мысль. Теперь же я, хотя и был ужасно напуган, все же старался взять себя в лапы, не кусал ветеринара за пальцы и вообще не слишком сопротивлялся. Кэролайн ушла в школу и не смогла поехать с нами, а Джулиан был на работе, но меня обнадеживало присутствие Лоры. Она гладила меня и говорила успокаивающим тоном, а маленькая Джессика сидела в углу на специальном креслице и махала мне ручками.

– Все в порядке, Чарли, – сказал бережно державший меня ветеринар. – Это не займет много времени.

А вот мне показалось, что прошла целая вечность. Он ощупывал мою раненую лапу (так, что я вздрагивал и рычал от боли) и говорил, обращаясь к Лоре и медсестре: «Теперь я состригу вот здесь шерсть», «А ну-ка, что у нас тут?» и «Вот так, а теперь почистим рану». Я очень обрадовался, когда он, наконец, сказал: «Отлично, приятель! Думаю, все скоро заживет».

Но это было еще не самое худшее! Прежде чем позволить Лоре забрать меня домой, доктор нацепил что-то мне на шею. Я помотал головой, пытаясь избавиться от этого, но закреплено было прочно.

– Это еще что? – раздраженно промяукал я, обращаясь к Лоре. Но она, к моему неудовольствию, рассмеялась.

– О, посмотрите-ка на него! – сказала она. – Бедняга Чарли! Ему, похоже, не очень нравится воротник!

– Я знаю. Но важно, чтобы он не лизал рану, – ответил ветеринар. – Нам же не нужно, чтобы он снова занес туда инфекцию. Пусть поносит неделю, и не выпускайте его из дому. А потом снова привозите ко мне. Нужно будет еще раз осмотреть лапу. Если все будет хорошо, мы, вероятно, сможем тогда снять с него воротник.

Да что же это за штуковина такая? Всю дорогу назад я мотал головой из стороны в сторону, стуча этой гадостью по стенам переноски.

– Клянусь чаячьим клювом! – завопил я на Лору, когда она вынесла меня из машины. – Что за пакость, горчица мне под хвост!..

Тут я резко замолчал и недовольно заурчал на самого себя. Как же так?! Я вовсе не хотел употреблять те выражения, которых нахватался, скитаясь с бродячими котами, но то, что происходило, было просто невероятно! Что они со мной сделали? Неужели на мою долю выпало мало невзгод?! А увидев, что Лора заперла кошачью дверцу прежде, чем выпустить меня из корзинки на пол, я злобно наорал на нее. Несмотря на то что дверцу заперли у меня на глазах, я все же подошел, чтобы в знак протеста боднуть ее головой. Но огромная штуковина вокруг моей шеи не дала мне этого сделать! Даже если бы мне и разрешили, я бы все равно не смог пройти через свою дверцу! Это было просто смешно! И мне предлагали так жить?

– О боже, – сказала Лора. – Ты привыкнешь, Чарли! Это ведь ненадолго.

Ха. Я пошел к своей кровати, чтобы похандрить и забыться сном, – вы пробовали когда-нибудь улечься с гигантским раструбом вокруг шеи? Дальше было еще хуже… Когда Лора поставила на пол миску с моим ужином, мне пришлось склониться прямо над ней так, что воротник уперся в пол вокруг миски. Поесть мне кое-как удалось, но при этом у меня было ощущение, будто я отрезан от мира. Кэролайн вернулась из школы, как раз когда я закончил есть, и ахнула от изумления.

– Ой! Зачем Чарли эта штука?

– Это чтобы он не лизал раненую лапу. И ему нельзя выходить на улицу, пока я не отвезу его к ветеринару на следующей неделе.

– Ох, ему это не понравится!

– Да уж. Поэтому мы снова будем открывать двери очень осторожно. Договорились, Кэролайн? – Лора бросила на нее взгляд, который я отлично понял.

– Договорились. Я буду осторожна, обещаю, – ответила Кэролайн. Некоторое время они смотрели, как я безуспешно пытаюсь умыться после еды.

– Я даже умыться не могу! – возмущенно промяукал я, тряся головой, так что эта дурацкая штука билась о кухонную мебель. – Хотите, чтобы я стал еще грязнее, чем когда жил на улице?

– Нам придется его мыть, – сказала Лора Кэролайн. – Он сам не сможет, пока на нем ошейник. А ветеринар сказал, что его лучше не снимать. Если Чарли будет носить его все время, ему легче будет привыкнуть.

Просто превосходно, час от часу не легче! Раздосадованный, я слонялся по дому, пытаясь стряхнуть ошейник, но единственное, что мне удавалось, – это опрокидывать все на своем пути. Пару раз я и сам чуть не упал, на что-то наткнувшись.