— Что вы от меня хотите, девочки?

— Информацию, — ответила я.

— У меня нет информации, которая могла бы вам помочь. — Тут она посмотрела на мою подругу Тоню. — Я не знаю, чем именно он владел и что где хранилось. Даже примерно не представляю.

— Но вы сами сказали, что он набрал микрозаймов. «Микро» — это сколько?

— Ребята, которые до вас приходили, сказали про сто тысяч. Но если он решил таким образом капусты настричь и сделать ноги…

— Как вы считаете, он эти займы на жизнь брал или собирался во что-то вкладывать?

— Понятия не имею. Вообще на жизнь ему должно было хватать того, что он здесь зарабатывал. Игроком он не был. Я игроков не беру. Алкашом тоже не был и вообще выпивал очень умеренно. Это у меня тоже одно из условий. Еще не хватало, чтобы мой сотрудник напился там, где не надо, и языком трепать стал, себя не контролируя. Может, переквалифицировался с обирания женщин на обирание микрокредитных организаций? Так это только приветствовать надо.

Люба рассмеялась.

— Где он жил? — спросила Тоня.

— Не знаю. Сейчас же у всех мобильные телефоны. Все всегда на связи. Меня совершенно не интересует где и с кем живут мои сотрудники. Главное — чтобы являлся по вызову, когда его клиенты выбирают.

— А женщина у него была? — спросила я. — В последнее время?

— Ну откуда ж мне знать? Я в душу никому не лезу.

— Вы — хороший психолог. Не можете не быть хорошим психологом на такой работе, — сделала я комплимент хозяйке агентства.

— Простите, а вы кем работаете? — спросила она меня.

Я ответила.

— И что, с мужиками в хирургии напряженка? И ведь пациенты должны быть подстреленные, резаные, колотые и я еще не знаю какие!

— Спасибо, у меня уже было три мужа-врача.

Люба рассмеялась. Потом стала серьезной.

— Но вы все равно одиноки, — грустно сказала она. — Сложно нормального мужика найти, в особенности умной бабе. Я тут недавно про одно исследование прочитала, доказавшее, что умному человеку и друзей много не надо. Чем выше интеллект, тем меньше нужно общения. Правильно: идиоты раздражают и сложно общаться с недоразвитыми.

— Вам часто приходится? — спросила я.

— Не то слово… Половину — как минимум — тех, кто обращается в мое агентство, нужно было бы сразу же в желтый дом отправлять. Но, с другой стороны, как бы я жила без них?

Я предложила вернуться к Андрюше.

— По-моему, никакой постоянной бабы не было, — произнесла Люба. — На семейного человека он точно не походил. У меня почти сто процентов сотрудников живут одни, с мамами, сестрами, но не женами. И у некоторых цель — таким образом найти жену. Или скорее не жену, а женщину для жизни. Приоритеты с возрастом меняются. Вы же понимаете, какой у меня в основном контингент? Какого возраста должны быть «отцы» и «армейские друзья»? Им женщина нужна уже в первую очередь для обеспечения комфорта — чтобы вкусно готовила, чтобы лежал он дома на мягком диване перед телевизором, а она ему туда эту вкусную еду приносила. Чтобы мозг не выносила, не пилила, не заставляла вообще ничего делать.

— Но таких идиоток мало, и мужики продолжают жить одни или со старенькими мамами, — сказала я.

— Находятся…

В этот момент дверь в Любин кабинет приоткрылась, хотя стука до этого не было, и просунулась курчавая, слегка седоватая мужская голова с массивной золотой серьгой в ухе. Голова осмотрела нас с Тоней, потом перевела взгляд на Любу.

— Зайди-ка, Коля.

Вошел мужчина лет пятидесяти, плотного телосложения, с животиком, с золотыми перстнями на пальцах, с массивной золотой цепью на шее, которая просматривалась в вороте рубашки. Еще был толстый золотой браслет.

Коля поздоровался и присел на край Любиного стола.

— Вы тоже отца играете? — спросила Тоня.

— Нет, я обычно тамадой. На гитаре играю. И пою.

— Мой муж, — представила Люба.

Коля улыбнулся. Я несколько удивилась. Почему-то мне показалось странным, что муж Любы так обвешан золотом. Коля словно прочитал мои мысли.

— Я цыган, — сказал Коля. И добавил: — Настоящий. Только служивший в армии.

— В художественной самодеятельности? — улыбнулась я. — В каком-нибудь армейском оркестре?

— Нет, в танковых войсках.

Увидев мое выражение лица, Коля рассмеялся и пояснил, что цыгане служат в армии только в одном случае — если очень не хочется жениться на той, кого для него выбрали. Единственный способ избежать женитьбы — пойти в армию. А так у цыгана ко времени призыва или уже есть пара детишек, которые помогают освободиться от почетной обязанности, или цыган заявляет, что он неграмотный, и никто не докажет обратное.

— Жениться надо только по любви! — объявил Коля и с такой любовью посмотрел на супругу, что мне, признаться, стало завидно. Потом он поинтересовался у Любы, кого ищут дамы, то есть мы с Тоней.

После введения Коли в курс дела и соответствующих вопросов про Андрея-Илью супруг хозяйки агентства почесал затылок и сказал, что женщины у Ильи в последнее время точно не было, и у Коли создалось такое впечатление, что они его больше не интересовали.

— Андрея?! Не интересовали женщины?! — в неверии воскликнула Тоня.

— Может, что-то по мужской части, — спокойно заметил Коля. — И насколько я понял, он ведь на женщинах зарабатывал, а не просто был ловеласом. Больше не смог зарабатывать таким образом — и просто перестал встречаться с женщинами.

— И стал брать кредиты, — добавила Люба. — Кстати, насчет наследства. — Она повернулась к Тоне: — Ведь наследники не только имущество умершего получают, долги тоже наследуются.

— Кредиты брал Илья Сергеев, — напомнила я.

— Проконсультируйтесь с хорошим юристом, — посоветовал служивший в армии цыган Коля. — И выяснить бы надо заранее, что у него все-таки было. Но Илья — то есть Андрей — не производил впечатления богатого человека. Даже обеспеченного.

— Он с готовностью брался за все заказы, — вспомнила Люба. — Не стал бы он тут «отцом» работать, если бы у него денег было много.

На этой печальной ноте мы расстались, и я повезла Тоню домой, так как машины у нее никогда не было, а я, не имея маленьких детей и голодного мужа, ожидающих дома, вполне могла довезти ее до дома и только потом возвращаться к великовозрастному сыночку. Если он дома, конечно. Хотя теперь детки в его возрасте (и более младшем) предпочитают сидеть дома за компьютерами, а не сбегать на улицу, как делали мы. Так что, скорее всего, дома.

Тоня спросила, идти ли ей к нотариусу. Брать на себя долги Елизарова ей, конечно, не хотелось. Хотя можно ли доказать, что кредиты брал Елизаров, если все оформлено на Сергеева? Кто этим будет заниматься? Коллекторские агентства? А они знают, что Андрюша сменил имя и фамилию, причем, так сказать, неофициальным путем?