– Максим, я не понимаю, почему ты позволяешь ей вертеть собой? Ты же мужчина, а не тряпка, так в чем же дело? – обрушилась она на него с упреками, едва поздоровавшись. – Ну почему ты согласился, чтобы она туда поехала одна?!

– Мама, я тебе уже объяснял, что Лика очень устала. Она замоталась с Ванькой и домашними проблемами. Я понял, что следует слегка расслабить подпруги, выражаясь фигурально.

– Да, что ты говоришь? Отчего же она так устала, когда живет на всем готовом? Отдохнуть они решили! Но при этом ты запряг меня, выражаясь все так же фигурально, – отбила подачу мать, – хочу заметить тебе, дорогой сын, я должна была бы помочь Леониду Александровичу на даче. Вы же туда и глаз не кажете, только, если вдруг надо назвать гостей, да жарить шашлыки на свежем воздухе, а что бы что-то по хозяйству сделать…

– Мама, ну потерпи еще немного, – попросил Максим, – я же не думал, что у меня тут на работе начнется безумие вселенского масштаба, а то бы я и сам справился.

– Не думал он! – проворчала Анастасия Петровна. – Ты уже в таком возрасте, что не мешало бы и думать. К примеру, зачем тебе такая жена, которая делает то, что ее левая нога желает. Нет, я, конечно, не вмешиваюсь, но как можно было укатить отдыхать, бросив маленького сына на мужа, который пашет на работе с утра до ночи?!

– Мама, я тебя умоляю, давай не будем на ночь глядя пускаться в дискуссии!

Давай не будем, тем более мама должна входить в положение сына, а жена «устала» и «отдыхает». Какие уж тут дискуссии, кто вообще полемизировал на эту тему?

– Мам, а как там Ванька? – чересчур жизнерадостно воскликнул Макс – Достает тебя?

– У него воспитание хромает на обе ноги, что в прочем, не удивительно, если учесть, кем он воспитывается, – со вздохом ответила Анастасия Петровна. – Он ужасно капризный ребенок, ты таким не был. С ним не возможно ходить по магазинам, ему надо все покупать, на что он не посмотрит. И эти чипсы… Зачем вы его травите такой гадостью? Будь моя воля, то он бы до шестнадцати лет не узнал, что такое эти чипсы, жевачки и чупа-чупсы означают!

– Значит, у вас все в порядке? – спросил Макс, которому внезапно стало невероятно скучно выслушивать материнские нравоучения.

Права Лика, мать не слишком жаждет играть в заботливую бабушку.

– Ну, если ты это хочешь слышать, то да. Спасибо, что позвонил, – мгновенно обиделась мать.

– Может, чего нужно?

– Я уже перечислила все, что вносит дискомфорт в мою жизнь, – отрезала мать.

Еще нескольких прощальных фраз, и он повесил трубку, кляня себя за несдержанность. Ну что мешало дослушать до конца ее жалобы? Ведь она же его выручает с Ванькой и еще как выручает! Он покосился на сотовый. Вся эта нервозность из-за того, что она не звонит. Ну, неужели ей трудно, набрать номер и сказать несколько слов?

Он сплюнул от досады и пошел в ванную, прихватив с собой модный журнальчик для мужчин, которые почему-то регулярно покупала для него Лика. Зачем, если он их никогда не читал? Заботилась!

***

Кирсанов пулей вылетел из «Кавказской кухни» и увидел, что Лика бодро семенит по хорошо освещенной дорожке, которую уже прилично засыпало свежим снегом. Она направлялась в сторону отеля и пока находилась на освещенном куске тротуара, но буквально через пару метров начинались какие-то строения, которые отбрасывали густую тень. И там, в этой тени и снежной завесе, которая так не вовремя обрушилась с неба, что-то двигалось. Кирсанов не успел разобрать, что именно, но затылок обожгло холодной волной страха.

– Лика! Лика, стой! – заорал он благим матом и бросился за ней.

Она резко обернулась, поскользнулась и грохнулась наземь, смешно размахивая руками. в ту же секунду из-за дерева, как черт из коробочки, выскочил некто, размахнулся, метясь в голову, но из-за ее падения, ударил вскользь по спине И это спасло ей жизнь. Кирсанов бежал к ним и орал что-то страшное, нечленораздельное.

Нападавший замахнулась для нового удара, но ледяная дорожка шла под уклон, упавшая жертва отчаянно барахталась, и ему не удалось ее добить, он тоже потерял равновесие. И, видимо, испугавшись Кирсанова, бегущего на подмогу, нападавший вскочил и бросился наутек.

Тут и Кирсанов подоспел, дернулся преследовать, но потом плюнул на эту затею, потому что не мог бросить лежащую на земле Лику. Она лежала на снегу и горько плакала, бормоча что-то невнятное.

Кирсанов прекрасно понимал, что поймать убийцу в темноте и разгулявшейся метели не представлялось возможным. Он опять ушел от него!

– Лика, как ты? – спросил Кирсанов. – Где болит?

Он попытался ее поднять, но она зарыдала еще громче, отбрасывая его руки, и просила его оставить ее в покое. Сначала он испугался, что она серьезно ранена, но ощупав куртку, понял, что били чем-то тяжелым, а не острым. Видно, этот урод рассчитывал попасть в голову. Мелькнула мысль о полиции, но это ничего бы не дало, и он ее отбросил как никчемную.

Скорее всего, это нападение расценили бы как хулиганское. Никому не захочется раздувать из мухи слона. Одно дело расследовать историю, вроде: залез в номер вор, а туда же сунул парнишка с отклонениями, вор с перепугу парнишку убил, и теперь его надо искать. И другое дело, когда на вверенной территории московская дамочка, жена крутого бизнесмена, подвергается постоянным нападениям, а в это же время в отель приезжает партнер по бизнесу того самого крутого бизнесмена и мужа дамочки, и его тут же взрывают. И вот уже получается, что никакой это не вор сидел в ее шкафу, а наемный убийца, пришивший психа, вместо дамочки по ошибке. Так кому понравится такой расклад?

Наконец, ему удалось поставить ее на ноги. И Лика вцепилась в него мертвой хваткой.

– Денис, меня хотят убить! – скулила она. – Денис, что мне делать?

«Да, тут дело пахнет еще одним уколом, – тоскливо подумал Кирсанов.– Что ж ей за ужином-то не сиделось!»

– Ты мне спас жизнь, но это не надолго, – жарким шепотом твердила она. – Они, пока не совершат задуманного, не успокоятся! Мне не жить!»

– Лика, слушай меня, – властно сказал Кирсанов и встряхнул ее за плечи. – Мы идем в отель, находим девушку, узнаем у нее сорт шоколада и только после этого делаем выводы. О’кей?

– Но ведь он только что…, – она опять захнюпала носом. – Я умру, господи, я просто не переживу этого ужаса! Денис, я не могу больше!

– Идем. Быстро.

И он ее резко потянул ее в сторону отеля, не желая торчать под фонарем на пустынной дорожке. Она глухо охнула.

– Что болит?

– Нога. Я, кажется, ногу подвернула.

– А ну, наступи. Ну как, болит?

– Да, вроде бы, не сильно.

– А плечо? Куда он тебе попал?

– По лопатке. Она ноет и гудит, но рукой я шевелю свободно.

– Тогда пошли аккуратненько, опирайся на меня. Или, давай на руках понесу?