Но не смотря на все же предпринятые тогда шаги, все трое сейчас прекрасно понимали, что казнь Торея никак не может оправдать Совет Триединства в глазах староверов, тем более, когда двое из них являлись наследниками предыдущих правителей. Это осознание и служило основной причиной их страха перед новыми союзниками.

– На сколько я знаю, – сказала Каяра, – вы тогда голосовали против закрытия храма. И мне известно, что за свою попытку открыть врата обители просящим о помощи староверам, вы были на полгода заперты в башне Познания.

Ториган поджал губы в кривой ухмылке:

– Это были весьма продуктивные полгода. Тогда я прочитал большую часть книг, с которыми мне удосужилось познакомиться за всю мою жизнь. Но, – он сделал паузу, а затем продолжил, глядя прямо в черно-красные глаза Кровавой Княжны, – это не умоляет моего греха.

– Как и не умоляет того, что вы сделали после, – добавила Каяра.

– Значит, вы позвали нас сюда, чтобы казнить? Воспользовавшись перед этим – вернув свои корабли? – он махнул рукой в сторону пристани.

– Не преувеличивайте. Они могли вернутся ко мне и без вашей помощи.

Ториган поднял брови и удивленно посмотрел на нее. В его взгляде читалась и доля страха перед могуществом древней крови, о которой он и думать забыл. Но после недолгого раздумья, он встряхнул седые волосы со лба и переменился в лице.

– Или вы хотите нам предложить тот же выход, что и клану Делая? – теперь в его голосе слышалась злость. – Подарите вашим новым друзьям? – он кивнул головой в сторону правителей Аресала.

Кларисса заерзала на месте, Артур довольно ухмыльнулся, а Листат вопросительно посмотрел на Каяру, которая будто и не предала его словам никакого значения. Она все также сохраняла невозмутимое спокойствие, источая некую, необъяснимую силу, что невольно заставляла присутствующих относится к ней, если и не с уважением, то хотя бы с вполне оправданным опасением.

– Нет. Я не могу поступить так с Гальдимешем, – спокойно ответила она.

– Тогда, значит, убьете? – усмехнулся он.

– И этого я тоже делать не хочу.

Ториган удивленно уставился на нее, вместе с оставшимися двумя верховными монахами.

– Чего же тогда вы хотите? – просил Гола, чье терпение начало сходить на нет.

– Я хочу, – Каяра сделала небольшую паузу, – признать независимость Гальдимеша.

Артур Смоленский подавился собственной слюной, застрявшей в горле от разочарования и испуга. Соломон озадаченно покосился на Каяру. Володар, который тоже ничего не подозревал о ее намерении, машинально сделал шаг в ее сторону, словно собираясь что-то возразить, но она его опередила:

– Но это будет сделано на моих условиях. Гальдимеш получит независимость только в том случае, если я посчитаю его достойным хранить и оберегать нашу веру, как и самих староверов.

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялся Ториган. Его смех сопровождался нервной дрожью. – Конечно! Умрите и станете свободными! – он похлопал в ладоши. – Чисто в духе Ринса!

– Позвольте, если Гальдимеш получит независимость, то как тогда мы будем заключать союз! – спохватился Артур, наконец справившись с приступом кашля.

– А кто сказал, что мы будем заключать союз? – злобно бросил ему Фелинс.

Артур презрительно оскалился на колдуна, тот не остался в долгу, одарив оборотня надменным взглядом.

– А как иначе вы сможете мне доказать, – вмешалась в назревающий спор Каяра, – что достойны стать оплотом для нашей веры и верующих? Гальдимеш был создан для защиты староверов. Для этого вам был отдан во служение один наших лучших воинов, а никак не для оберегания избранных монахов!

– Только, кажется, наш защитник нынче перешел в палачи! – заметил Гола и разочарованно бросил взгляд через плечо.

Ратибор был все также непоколебим, на его лице не было ни капли разочарования, а в крови отчетливо чувствовался запах победы. Он был счастлив, наконец-то смог вырваться из оков Совета предателей и вновь послужить кодексу, как то ему и полагалось.

– Ратибор не меньше вашего ответственен за все, что было сделано, – пояснила Каяра. – В случае, если Гальдимеш не сможет отмыться от своего позора, да, он станет вашим палачом, но и своим тоже.

– Вы убьете последнего члена своего клана? – изумленно воскликнул Фелинс. – Даже зная, что сами приказали ему подчиняться и беспрекословно выполнять наши приказы?

– Так-то приказала не она, – словно между делом бросил Соломон.

– Сути дела не меняет! – возразил Фелинс.

– Да, – подтвердила Каяра, обрывая разгорающийся спор.

Верховные монахи повернулись к своему генералу. На его лице царило все то же спокойствие, ни единой эмоции. Казалось, что его ничуть не беспокоила подобная участь.

– Вы сейчас, Владыка, – Фелинс прищурился, всматриваясь в ее лицо, – по сути подталкиваете нас сделать только один выбор. Вы предложили на либо умереть от руки Ратибора, либо погибнуть в бою с Калгалой. В первом случае смерть будет даже куда менее болезненной, чем во втором.

– А вы уже сразу готовитесь проиграть? – с вызовом спросила Каяра.

Фелинс задумался. Он обернулся, внимательно изучая пристань. Затем остановил взгляд на замке, немного сморщив и без того морщинистый лоб.

– Скажите мне честно, Владыка, какие у нас шансы на победу? Каков будет исход этой битвы? Только не врите. Ответьте, как истинная Ринса, без утайки и не жалея ничьих ушей, – на последних словах он покосился на королей и королеву, а те, в свою очередь, затаив дыхание приготовились услышать ее ответ.

Каяра сделала глубокий вдох и четко произнесла, не допустив ни единой ноты сомнений в голосе:

– Мы победим.

– А точнее? – еще более настойчивым тоном произнес Фелинс, приподняв одну бровь.

Каяра на секунду отвела взгляд, собираясь с мыслями. Она уже не раз прокручивала все возможные исходы этой войны: от того, когда может напасть калгала со своей армией коргов, как будет происходить битва в той или иной ситуации, до самого главного, чем все закончится. Но еще никогда она не произносила этого вслух даже в присутствии своего нареченного, который сейчас также, как и все остальные внимательно всматривался в ее лицо, в ожидании ответа.

– Многие погибнут. Если калгала нападет сейчас, то скорее всего выживших останется мало. Но это мы можем исправить, если будем работать…

– Не увиливайте, – нетерпеливо прервал ее Фелинс, – говорите, как есть сейчас. Калгала может напасть в любую минуту, он не будет ждать, пока мы подготовимся.

– Хорошо. Многие падут от рук коргов. Но победа будет за нами. Мы убьем калгалу.

– Вы? Это вы и последний Ситал? – уточнил старик.

– Да.

– И как вы это сделаете?