телом дернулась, но пртяжно, как-то жалобно, свистяще всхлипнув, выгнулась дугой, потому как ладонь сменили мужские губы, втянувшие сосок груди прямо через ткань.

Этот беззащитный всхлип, словно молнией ударил по самообладанию мужчины. Судорожно вздохнув, он, уже не сомневаясь, одним рывком задрал тонкую рубашку девушки, обнажая грудь и замер, рассматривая её.

– Это преступление, – сипло выдохнул Леандор.

– Леан, может… – Аделина попыталась собрать остатки самообладания, но мужчина, не слушая, всё таким же бешено голодным взглядом осматривал её грудь.

– Ты преступница, Делия, – проговорил Леандор сипло. – Скрывать такое сокровище – преступление, – вытолкнул и со стоном наслаждения приник к призывно торчащему навершию.

Он посасывал, облизывал, дразнил, дул на розовые твёрдые вершинки. Его фетиш – женская грудь и он любил её ласкать у своих временных или постоянных любовниц, но грудь Адель его покорила! Для Леандора она была идеальна: форма, тяжесть, размер и эти розовые вершинки, которые мужчина хотел ласкать вечность.

Аделина от ласк, что дарили мужские губы, совсем потерялась в своих ощущениях и уже беззастенчиво выгибалась навстречу, пальцами вцепившись в волосы Леандора, притягивая к себе его голову.

Ощутив, как мужская ладонь скользнула под шаровары, приближаясь к её паху, всё же сомкнула ноги, но Леандор, оторвавшись от её груди, посмотрел на неё таким взглядом полным жажды, страсти, что у девушки вышибло дыхание.

– Просто откинь на эту темень все свои страхи и моральные принципы, – хрипло проговорил, перед тем как вновь накрыть губы поцелуем: пылким, напористым, сметающим последние крохи самообладания, заставляющим раскрыться под его настойчивой ладонью.

Леандор едва сдержал стон, ощутив влагу, когда всё же проник пальцами к вожделенным складочкам Аделины. Растирая её по нежным лепесткам, раздвинул их, чтобы приласкать, наконец, бугорок её наслаждения и вновь его прострелило от макушки до пяток от её всхлипа-стона.

– Глубинные! – оторвавшись от губ девушки, Леандор осмотрел её тело, которое сейчас трепетало от его ласк, и было готово принять его. Но мужчина прекрасно понимал, что сегодня не сможет позволить себе этого, потому как причинит боль её лону. После потери девственности прошёл лишь световик, и он обещал самому себе, что как только её тело восстановится, возьмёт его и не раз, в самых немыслимых позах.

Стянув свои шаровары, ухватил девичью ладонь, положив её на свой каменный, ноющий от желания член и задрожал, когда она сомкнулась, охватывая его естество.

– Приласкай меня, милая. – Леандор, направляя своей рукой ладонь Делии, чувствуя, как бешено колотится сердце, как пальцы его скользят по складочкам утопая во влаге, рвано выдохнул: – Давай же, девочка, смелее!

– Леа-а-ан, – Адель, не сдержавшись, приподняла бёдра стремясь получить ещё больше, и от её стона Леандор захрипел:

– Сейчас, девочка, сейчас моя хорошая, – ущипнув её клитор, начал двигать пальцами быстрее, лаская, а почувствовав, как задрожала под ним Делия, напрягаясь всем телом, не сдержавшись, погрузил палец в её лоно.

– Гразл! – сорвалось с его губ, когда он ощутил, как стенки девичьего лона судорожно, крепко обхватили его палец, как Адель вновь всхлипнув, всем телом задрожала. Выгнулась с громким стоном, содрогаясь от удовольствия.

Положив на ладонь Делии свою, двигал ею по всей длине члена, не отрывая взгляда, следил за каждым мгновением её наслаждения, дурея от этого зрелища и, в конце концов, конвульсивно дёрнувшись, со стоном излился под её ладонью.

Оба взмокшие, тяжело дышащие, опустились на шкуру, наслаждаясь отголосками перенесённого удовольствия.

– Как ты? – тяжело дыша, спросил, пытаясь повернуть голову Делии к себе, но она, мотнув ею, не позволила.

– Дели? Что-то не так? Тебе было больно? – Леандор приподнялся и обеспокоенно попытался повернуть к себе её лицо. Аделина наконец, вздохнув, позволила:

– Я… Мне хорошо. Я не знала… Я слышала… знаешь, всё же девушки и женщины разговаривают об этом, но я не знала, что бывает так, – Адель хоть и повернулась к нему, но взгляд её уткнулся ему в шею.

– Как, милая? – чуть улыбнувшись, Леандор почувствовал огромный, тёплый шар, который врезавшись в его грудь, затопляет своей теплотой всё его нутро и это ощущение хоть и настораживало, но безумно понравилось мужчине.

– Изумительно, – выдохнула Адель, совсем смутившись.

Леандор, видя как её щёк коснулся огненный румянец, сдержал довольный смех, замешанный на восхищённом удивлении. Он впервые видел, что девушка, лежащая под ним с оголённой грудью, которая ласкала его член и позволяла ласкать себя, смущалась от признаний, что ей было хорошо.

Взяв свою рубашку и вытерев ладонь Делии, Леандор встал и под удивлённый, но в то же время смущённый взгляд Аделины, снял шаровары, которые были приспущены до колен.

– Не хочу ложиться в постель одетым, – пояснил Леандор и Аделина, только сейчас сообразив в каком полуобнажённом виде лежит, поспешно села, натягивая кофточку обратно.

– Ты наверно устал, я… – Адель вскочила на ноги, чуть пошатнувшись, но граф тут же поддержал её. – Я буду признательна, если ты мне одолжишь свой сюртук и…

– Гразл! Дели, ну почему ты такая? – рыкнул Леандор, поняв, что девушка намеревается уйти.

– Какая? – стушевавшись, спросила Аделина.

– Такая, – прошептал граф, мягко притягивая к себе Аделину и опускаясь на корточки, потянул её шаровары вниз, в которые тут же уцепились девичьи пальчики.

– Что… что ты делаешь? – округлив глаза, спросила она, и Леандор, тяжело вздохнув, покачал головой:

– Неужели ты думаешь: я тебя отпущу? Нет уж, девочка, ты останешься со мной, и будешь голой, доступной для моего взгляда, чтобы я мог наслаждаться видом твоего тела.

– Но…

– Делия, либо ты позволишь себя раздеть, либо я порву к гразлу эти тряпки, и ты пойдёшь обратно голая! – не удержался Леандор от угрозы, которая всё же возымела действие и Адель выпустила из захвата ткань шаровар.

Отводя стыдливо глаза, позволила себя раздеть, ойкнула, когда Леандор, подхватив её на руки, отнёс к ложу и, уложив девушку, тут же устроившись рядом, притянул её к себе.

Перебирая прядки волос, пропуская их сквозь пальцы, молчал, давая Делии прийти в себя, хоть немного отпустить смущение и чуть улыбнулся, когда она, выдохнув, прижалась к его телу, пряча лицо у него на груди.

Леандор уже собирался огладить девичье тело, ещё раз прильнуть в ласке к её, таким будоражащим его воображение соскам, как девушка тихо, едва слышно произнесла:

– А я ведь всем врала о том, что училась в пансионе святой Русаны.

– М-м-м, зачем? – Леандор не улавливал связи от происходящего и каким-то пансионом.

– Мне было стыдно признаваться, что матушка пожалела денег на моё содержание. Когда случилась та трагедия – пожар, гибель отца, потом кредиторы, она действительно отдала меня на обучение, но не в этот пансион, а в его ответвление.