экземпляр. До меня медленно начало доходить, что я натворил. Я закричал, что могу снять ограничители. Только я и могу, они, мол, распознают знакомую им частоту и реагируют только на нее. Я сейчас… сейчас…

И тогда… прямо в центре зала появился… очень красивый человек. Меня вновь ледяной волной окатило. Фарфоровое, без единого пятнышка лицо, волосы, такие правильные — волосок к волоску, плечи широкие, тонкий стан. Словом, кто-то сильно постарался, создавая ему эту оболочку. Что это оболочка, я сразу же понял. Мы, Мимикрики, такое за версту чувствуем. А еще я разглядел за его спиной тень дикого темного Демона. Он Мэл- Карту поддерживающим полем был. Поддерживающим и направляющим. Внезапно… Крэгир взял меня за шею, силой заставил поклониться. Да-да, прям как куклу. Стыдно, унизительно. А тот, в чужой оболочке, вдруг и скажи:

— Ну что ты, Советник, я так понимаю, это наш блистательный ум? Наша надежда?

Не нужно обладать возможностями Мимикриков, чтобы определить, — со мной говорит Повелитель, Воин, Единый судья, говорящий с Оком Луны. В голосе его, знаешь… такая непререкаемая, неоспоримая сила. Без сомнений, это был он — Мэл- Карт. Как сейчас помню, что чувствовал я только одно… — восхищение. Так я встретился с ним впервые. Тогда мне и в голову не пришло, что победа его весьма условна. Что, если бы не мое изобретение, за ним бы не встало непобедимое войско Охотников.

В его руке оказалась бархатная коробка, в ней орден красной розы. Для меня. И только один момент вносил во всю эту торжественную оду, тихую, но меняющую весь смысл, ноту. Ноту, вызывавшую диссонанс, сомнения. Вот представь, Правитель прикалывает мне орден на грудь, а рядом на полу, засохшим пионом, скрючилась от боли, так и не ставшая Матерью Клана, девушка.

Что было потом, я знаю только из обрывков Потоков и Шепотов. Говорят, что она действительно быстро восстановила свою красоту, но не Дар. Доносились невнятные Потоки, что ее сослали на Терракотовые острова.

Я несколько раз пробовал встретиться с Крэгиром и Мэл- Картом, объяснить им, что сдерживание такой энергии может привести к непоправимому. Есть большая вероятность взорваться событием, к которому никто не будет готов, но меня даже на порог не пустили. Доктор Деми- Рук, получив в свои руки мои вычисления, стал применять ограничители в карательных целях, устрашая ими думающих иначе, умеющих творить, не желающих добровольно отдать свой Мир на благо Страны. Меня полностью отстранили от этого процесса. Я занялся другими исследованиями, роевым интеллектом, языком грибов, а потом… потом пришел приказ заняться вычислением вероятности существования Ока Луны. Понимаешь, что это значило? Вот и я понял. Тот, кто хоть раз соприкоснется с Оком, не будет спрашивать доказательства его существования. С Оком Луны может говорить только чистый сердцем. Когда-то и я таким был…

Кто-то создал для Мэл- Карта невероятную по своей убедительности легенду, используя настоящие традиции Мимикриков. Ты же знаешь, мы считаем то, что входит в твое имя, является непререкаемой правдой. Истиной, не нуждающейся в доказательствах. Потому как это твое естество, посланное свыше Великим Логусом. В это сложно поверить, но кто-то придумал ему имена, которые не являются настоящими, а следовательно, он не тот, за кого себя выдавал. Не было никакой заботы о так называемом общем благе, была лишь только нажива под прикрытием чужих оболочек. Охотник продолжал охотиться. С моих глаз спала пелена иллюзий. Орден… признание… обещание новых исследований… Рэйна… С тех самых пор Терракотовые острова стали называться Тоскливыми. Там круглые сутки идет дождь. На остров невозможно ни перенестись, ни причалить. Там никогда никого не бывает.

Я виноват перед ней, кот. И я бы очень хотел все исправить, но… если сейчас снять ограничители… Все мои расчеты говорят, что ее сознание взорвет накопившийся заряд сдерживаемой энергии, энергии Великой Богини. Она не выдержит.

Ви- Тот замолчал. Кот тоже молчал. Звезды смотрели на них с небес, пребывая в великом молчании. Великий Логус… ох, Великий Логус затаил дыхание… Ну?.. Думайте, думайте, думайте… Если бы у него были кулачки, он бы сейчас сжал их, на счастье, от нетерпения… А так, оставалось ждать и молчать вместе со всеми. И в этом глубоком молчании старое сжалось, свернулось в клубок судьбы, клубок превратился в мышустика и юркнул во всепоглощающую ночь.

Кот повел носом. Принюхался. Оживился.

— Прости, хозяин, что мешаю тебе думать, но я чувствую… запах нашего, то есть вашего пса, Диониса.

— Откуда ему тут взяться?

— Этот вопрос-с-с не нуждается в ответе, а вот что действительно имеет значение, так это, что, кроме этого запаха, есть и др-р-р-ругие, — сказал кот и пристально посмотрел на Математического Шамана. В темноте глаза кота сверкнули двумя зелеными огнями. Ви- Тот настроил тело для дальнего сканирования и уловил погоню.

— За ним гонятся.

— Да, похоже…

— Охотники за Мирами…

— Вероятно…

— Нужно…

— Открыть портал…

— Он с разбегу прыгнет…

— И ты закроешь его…

— Нет. Не могу.

— У нас есть три Камня в Тайнике Вр-р-р-ремени.

— Спасу пса — потеряю Мир.

— Знаешь, зачем Охотникам пес?

— Ах ты ж, пропыпут болотный! Не уверен, что смогу достать камни, такое только Лали умеет… ну, и Феюс еще.

— Духи! Попробуй через них! Быстр-р-р-рее!

— Прости, Лали. Это же наш пес! Наш! — сказал Ви- Тот и поднял руки к небу.

Один, два, три, четыре… — в иссиня-черном небе появились горящие цифры. Разорвав темноту ночи, свистящими стрелами пролетели молнии.

…пять, шесть, семь, восемь… — вновь проявились цифры, и вновь молнии прострочили небесный креп.

…девять, десять, одиннадцать, двенадцать… — заискрили, прибавились к остальным, образовали круг.

Двенадцать молний. Ослепительный всполох, и кота с Шаманом окружили двенадцать светящихся тигров.

Двенадцать — число-управитель времени.

Двенадцать — порядок и добро.

Двенадцать тонов в музыке, знаков зодиака, месяцев.

Тигры выстроили защитную сферу так, чтобы внешний мир не соприкасался с Миром Духов. Ви- Тот открыл в него вход.

Глава 20. Сожженные Камни и стеклянный потолок

Ви- Тот не понял, как это